Он свалился бы на пол, если бы Лавиль не подхватил его за талию, крякнул от усилия и потащил к креслу, стоящему неподалёку. Эльдар упал в него, обливаясь потом и почти не соображая. Держался он сейчас только за этот вот голос, к которому так привык за почти что год, которому доверялся всецело. В кои-то веки!
Дамиан вливал ему в рот какие-то заранее приготовленные снадобья, пытался сдерживать хаотичные, судорожные движения короля и одновременно шептал на ухо со смесью восхищения, ободрения и насмешки, над ним и над собой:
— Спокойно! Спокойно, друг мой! Ты отыграл всё правильно. Лучше не бывает! Ты был великолепен! Как всегда!.. Не видел свет, наверное, лжеца лучше, чем ты! Вот уж воистину, Прекрасный Король!..
Он шептал что-то ещё. Эльдар не помнил. Или не слышал. Истощение взяло своё. Стимуляторы перестали действовать, а снадобья лекаря только и помогли, что ослабить откат. Окончательно сдавшись, король заснул, наконец.
— Пусть спит! Бедняга, как никто, заслужил отдых. Тем более, что долго он не продлится!
Лавиль устроился в соседнем кресле, приготовился ждать и присматривать одновременно за пациентом и малышом. Принц Арвис не спал. Маленький маг не чувствовал привязки ни к кому, а потому не мог быть спокоен. Как ни жаль было ребёнка, но привязывать его к себе Дамиан не стал бы. Не его это ноша. Вот проснётся отец и он попытается устроить так, чтобы маленький менталист обрёл опору в этом мире.
А пока он действительно никому не нужен. Кроме черни, пьющей за его здоровье за окнами дворца. Да и то, нужен не он сам, а то, что он даст им: безопасность и спокойную жизнь. То, чем обязан каждый монарх своему народу. Значит, нужны его стойкость, хитрость, умение вести за собой. А главное, силы. Тот самый пресловутый резерв…
Бедное дитя! Как и большинство сильных магов королевства… Все эти беременности и роды, которые Дамиан наблюдал и принимал годами привели только к тому, что он сам крепко накрепко решил для себя: детей у него не будет. А значит, и семьи. Ну, его! Этот риск и ужас!..
Он ведь знал уже, как пойдёт теперь жизнь этой семьи, пусть и венценосной. Какая разница, какая семья? Всё и всегда происходит одинаково. Есть ребёнок, который вырастет сиротой. Пусть за ним будет прекрасный уход, но он вряд-ли узнает, что такое родительская любовь. Уже хотя бы потому, что отец его теперь неизвестно когда сможет смотреть на него, чтобы не вспомнить истощённое, измученное лицо его матери…
И есть мужчина, который будет годами мучиться оттого, что он убил, по сути, свою жену. Эльдар и так не отличался моральной крепостью, а теперь и вовсе пойдёт вразнос. И никаких чувств. Он, вероятно, так и не узнает, что такое любить. О чём вы? Такой циничный, презирающий женщин человек! Он всегда использовал их. Манипулировал ими, чтобы получить желаемое. Теперь вот он: его главный приз и исполненное перед подданными обязательство, лежит в этой самой люльке… Сможет ли король отмахнуться от угрызений совести так же легко как обычно? Вряд-ли…
Дамиан вспомнил собственную матушку с её причитаниями по поводу наследников рода и обязательств перед предками. Вытянул руку вперёд. Пальцы мелко дрожали. Недопустимо для мага-лекаря, чьи движения, ум и магия должны быть остры и точны, как скальпель. Сжал руку в кулак. Плавно, неслышно поднялся с кресла, подошёл к роскошному бару короля. Воистину, Величество — истинный ценитель!
Выбрал самое пафосное вино, откупорил и вернулся назад в кресло. Приложился прямо к горлышку бутылки. Хорошо приложился. Видели бы его сейчас пациенты и студенты! Те самые, кому он впаривал о здоровом образе жизни и о светлом образе лекаря, что должен быть кристально безупречен! Коротко хохотнул. Ребёнок в колыбели повернул головку на звук.
Дамиан отсалютовал ему бутылкой:
— Так-то, брат. Жизнь — сука, с какой стороны ни глянь! Все мы играем в ней роли. И всем плевать на то, что у тебя внутри при этом. Лишь бы играл эффективно и достоверно… Даже ты уже сделал первый выход и стал звездой! Теперь кумушки будут месяцами разбирать, как ты был мил и каким красавчиком вырастешь. И плевать им на то, что ты не нужен никому. Ни матери, ни отцу!
Ребёнок серьёзно таращил на него большие и очень яркие чёрные глазки. Под этим взглядом Дамиану стало стыдно за собственную слабость и несдержанность. Он неловко пробормотал:
— Спи, малыш. Поверь, я найду куда тебя пристроить. Папаша примет тебя, рано или поздно, и ты получишь свой "якорь". Только будет это не сегодня и не завтра. Ему нужно немного прийти в себя, и он примет тебя… Не сможет не принять… А пока спи!