— Ещё минутку, пожалуйста! Так красиво! Я такое чудо видел только, когда Мар женился.
Она улыбнулась:
— Я видела. И не раз. У нас почитают истинные пары. Ищут. Если подозреваешь, то можно попросить о проверке.
— Ты искала?
— Нет. Я всю молодость металась по Дормеру, потом ушла в Варсанг, когда совсем уж допекли. А оттуда через горы в Гарнар.
Он продолжил гладить её. Прошёлся по плечам:
— Прости!
Она, так же тихо как он, шепнула:
— За что?
— За то, что такие как я не давали тебе жить.
Гарда не ответила. Что на это скажешь? Приподняла руку. Магия их переплеталась удивительно и была созвучна в чём-то:
— Надо же. Некромант! Ты же не учился никогда?
— Нет, конечно.
— Почему?
Он ответил скованно:
— Не хотел развивать в себе такое.
Она хмыкнула:
— Тоже мне чистюля! Магия — это магия. Какая разница? Любая прекрасна и полезна.
Он согласился:
— Я был юным дураком, потерявшим всех родных в эпидемии. Ненавидел смерть.
— И потому пошёл убивать?
В её голосе не было укора, только любопытство. Он грустно улыбнулся:
— Чем не занятие для некроманта? Поставлять мертвецов для Моры?
Он вдруг ловко и легко снял Гарду с себя и уложил на свою руку. Она, помимо воли, вздохнула с облегчением. Много отдала. Устала… Он, одной рукой прижимал её к себе, а другой поглаживал. Размеренно. От головы и вниз. Снова спросил:
— Что мы будем делать с этим?
Гарда парила сейчас от слабости, перерасхода сил, от этих вот объятий. Потому говорила предельно откровенно:
— Ничего.
— Как ничего? Мы же пара с тобой!
Она улыбнулась:
— И что? Это всего лишь свидетельство того, что мы созвучны… Право выбора есть у каждого.
Он прижал её к себе чуть сильнее:
— Я выбрал тебя.
— А я нет…
Голос его дрогнул:
— Почему?
Она долго молчала. Потом ответила:
— Мы разные, воин. Ты дормерец и убивал всю жизнь. Таких как я, в том числе. Как я могу?.. Мы разрушим друг друга окончательно…
— С чего бы это? — набычился он.
— Ты едва не умер сегодня.
— Я сам виноват! — упрямился он.
— Согласна, сам. Но и я подталкивала тебя… Если так пойдёт, то мы поубиваем друг друга…
Ведьма не была к нему равнодушна. Отнюдь. Сердце её, под простой рубахой, билось так часто не только потому, что она потратила много сил. Она замирала в его объятиях. Дыхание её сбивалось, если рука его забредала куда-то не туда, но она не возмущалась.
А он думал. Пусть и прикидывался солдафоном, но он воевал всю жизнь. Был отличным стратегом. Он учил Мара, и тот до сих пор советовался с ним. Он многое знал и многое чувствовал. А потому он отвлекал ведьму и думал. И наслаждался, конечно, её близостью. Она была его, родная…
— Ты боишься, — спокойно вынес он вердикт и при этом прижал её к себе сильнее, чтобы не вырвалась, пока не поговорят.
Оказался прав. Ведьма затрепыхалась, пытаясь освободиться. Конечно, не смогла, затихла. А после ответила упрямо:
— Ну, боюсь. И что?
— Почему? — задал он довольно глупый вопрос.
Пусть расскажет, выплеснет. Она не стала откровенничать. Ответила скупо, словно это объясняло всё:
— Я всю жизнь одна.
Стало больно. Обоим. Он разбил эту печаль:
— Не нужно бояться.
— С какой это стати?
Он ответил так же спокойно:
— Потому, что я люблю тебя.
То-ли смех вырвался у Гарды, то-ли рыдание:
— Да, ты бегал от меня! Не замечал!
Он так же спокойно гладил свою ведьму. То, запутываясь в волосах, то, пускаясь в путешествие по груди или пояснице. Низко рокотал, как тот самый хищник, довольный и мирный на данный момент:
— Потому и бегал, что ты меня не замечала и смеялась. Что я дурак что-ли подставляться?
Гарда хмыкнула недоверчиво, а он продолжил:
— А насчёт не замечал… Ещё как замечал! У меня тренированный ум, дорогая. Хочешь, я расскажу, день за днём, как ты была одета и причёсана? С первого дня…
После прекрасного "завтрака", который длился добрых три часа и плавно перешёл в дружеские посиделки, Эни отправилась на тренировочную площадку.
На сердце было тепло. Как рада она за Гарду, которая заменила мать не только Тай, но и им с Эль! Они с Квадром действительно пара. Это видно всем. И любовь, доверие, что расцветали в их сердцах. Собственно, только Гарда ещё и таилась. Квадр не пытался. Он всё время был рядом с ней. Молчал. Не требовал внимания. Просто был рядом. И оба они чутко впитывали тепло друг друга, словно грелись.