"Развратница", похоже, и не понимала, что происходит. Она платье, наверное, не одёрнула бы, если бы Алат не озаботился! Не отвернулась. Не смутилась даже. Рассматривала их спокойно и отстранённо. Будто и не была главной участницей отвратительнейшей из сцен, какие только бывают при дворе.
Эльдар сразу понял, что она под каким-то зельем. Слишком уж спокойна. Хотя, должна бы испытывать дискомфорт. Судя по всему, посол был первым. Это больно, а она не чувствует ничего. Вообще ничего. Ни боли, ни смущения.
На когнитивные функции зелье, судя по всему, не повлияло. Потому она и высматривает, как сработал её план. Конечно, план. Мерзавка! Сказала, что не выйдет замуж, и не выйдет теперь никогда. Ни один уважающий себя дормерец, не говоря уж об аристократах, никогда не женится на опозоренной женщине. Особенно когда свидетелем её позора был весь двор.
Потому и рычит Хьюберт так страшно. Не из-за отвращения и презрения, а от разочарования. Понимает, что не видать ему теперь эльфийки, как своих ушей. Он не сможет потребовать опозоренную женщину ни в жёны, ни в любовницы. Это будет бесчестьем для Лабрии. Зацепила девчонка его, видать, сильно. Да и кого бы не зацепила!
Наследник вдруг обратился к своей несостоявшейся невесте, что само по себе было недопустимо. Зарычал по-лабрийски:
— Думаешь избежать меня? Не выйдет, шлюха! Всё равно достану и всю жизнь при себе держать стану!
Ух, ты! Практически признание в любви. По-лабрийски!
Эльфийка поняла это. Рывком села на столе. Одним движением распустила вконец растрепавшуюся причёску. Волосы упали. Лабрийский принц глаза не мог отвести от этих волос и её лица. Ел глазами. Если бы не люди вокруг, плевал бы он на позор и прочие глупости. Ничто не имело для него значения, кроме этой женщины. Он даже потянулся к ней, и ноздри трепетали…
Это было так интимно, читаемо и страшно, что придворные и агенты Алата замерли. Особенно агенты. Они нюхом чувствуют подобные истории и по-возможности их генерируют. Ведь что ещё может толкнуть человека на предательство так легко, как не безумная страсть?
Наследница эльфийских королев чутко чувствовала, что любой из находящихся здесь мужчин испытывает к ней что угодно, но только не презрение. Она улыбнулась принцу Лабрии обольстительно и маняще. Не было больше скромной Эни. Эльфийская буйная суть нашла себя.
Глядя в глаза Хьюберту, она ответила прямо, без увёрток, как если бы была мужчиной. По-лабрийски:
— Желаешь мести, принц? Дерзай!.. Знаешь, что чаще всего делает мужчину великим? Погоня за несбыточным!
Лабриец грубо выругался и бросился прочь. Эльфийка пожала плечами и соскочила со стола. Алат попытался поддержать её. Она сбросила его руку. Он не стал настаивать. Шепнул тихонько, будто хорошей знакомой:
— Провожу.
Она скосила на него глаза. С приязнью, признавая "своим":
— Валяй.
Так и прошли они мимо потрясённых придворных. Ни на них, ни на Эльдара леди Гарнар не взглянула.
Глава 20
Эни вошла в детскую, увидела плачущую Иду, прижимающую к себе обоих мальчиков. Молодая кормилица с ужасом смотрела на подругу. Ясно. Сплетни дошли. Нет. Вихрем долетели!
Эни улыбнулась:
— Дурочка ты! Я свободна теперь! Дома отпразднуем!
Ида неуверенно кивнула. И через пару минут их не было уже во дворце дормерских королей…
Дома Эни, первым делом, созвала семью, включая членов Малого Совета, Лариди, Гарду. Всех, кого, так или иначе, могла затронуть эта история. Требование княжны было необычно, а потому собрались все очень быстро. В помещении Малого Совета. Тут не подслушаешь. Мало ли что собирается рассказать Анастас?
Эни, в том же платье, растрёпанная, с пятнами на шее и понемногу стекленеющим взглядом, встала перед ними. Выложила всю историю подробно, спокойно. Особое внимание обратила на свои мотивы и на то, что считает случившееся наилучшим для себя выходом.
Также отметила благородство короля Дормера. Старики скривились и попытались возражать. Она оборвала их так резко, что они поневоле вспомнили: девочка наследница, признанная их землёй.
— Если вы продолжите в том же духе, любезные, то мы с сестрой можем подумать, что вы нуждаетесь в отдыхе. Почему? А потому, что косность ума — верный признак старости. Может ли дряхлеющий разум охранять Гарнар? И как мы сможем приобретать новых друзей, если будем предвзяты?
Советники надулись, но посмотрели на ученицу с уважением. Выросла девочка. Может быть, и правильно, что Гарнар признал её наследницей? Она жёстче сестры. Эни обратила внимание на бледного Адельмара. Ободряюще улыбнулась: