Мозг, не связанный больше моралью и эмпатией, холодно, скрупулёзно анализировал, что делать с Гарнарской. Как подобная нянька повредит имиджу Арвиса, в будущем. И стоит ли рисковать здоровьем сына в угоду мнению аристократов.
Клятва, которую он ощущал сейчас как отдельную часть себя, требовала рассмотреть и уничтожить бешеную эльфийку. Немедленно! Пока проснувшаяся в ней кровь древних королев, не навлекла на Дормер неисчислимые бедствия. Тем более, что и руки марать не придётся. Всего-то нужно будет передать её лабрийскому принцу.
— Ладно! Эльфийка сгинет, а ребёнок?
У "той самой" части него был ответ и на этот вопрос. Сына можно отучить от неё постепенно. Переключить на себя потому, что между ними есть определённая связь. Нужно проводить с ним больше времени и, когда Арвис "признает" его настолько, что за него можно будет не волноваться, "подарить" эльфийку Хьюберту.
Даже шантажировать не придётся. Чтобы заполучить её, он пойдёт на всё. Как смотрел там, в библиотеке! И плевать ему было на того мужика. Если бы не публичный скандал, он забрал бы её. Покочевряжился бы, конечно, но отказаться бы не смог. И ведь сам дал скандалу ход. Что значит несдержанность!
Эльдар снова вспомнил, как Лабриец смотрел на няньку сына. Вспомнил ошалевшего, ненормального посла, который вёл себя так, будто не видел женщину несколько лет. Как он сам. Вспомнил собственные эмоции тогда. Удивился. Почему было больно?
"Он", та самая его безумная, холодная часть, как истинный маньяк вспоминала ту сцену. Крутила-вертела её, пытаясь осмыслить мотивы всех действующих лиц. Понять, как могут эмоции "так" влиять на принятие решений. "Он" не понимал, но очень хотел. Как бешеный, слишком сильный и умный зверь, "он" не мог снести саму мысль о том, что что-то может быть ему недоступно.
Он раскладывал сцену на "кадры", всматривался в лица… До тех самых пор, пока не дошёл до того момента, когда Алат оттолкнул посла и Анастас не увидела всех их.
Выражение её лица и, особенно глаз, причиняли Эльдару просто невероятную боль. Такую, что его скрючило на кровати. "Он" удивился. Странные эмоции по пустякам. Он, оказывается, тоже подвержен им!..
Что там думало его альтер-эго, Эльдара не волновало. Было больно. Так больно, что в груди жгло и горело. Словно выжигало что-то. Не в силах стерпеть этот жар и боль он сполз с постели и потащился на улицу.
Встал на пороге дома, подхватил горсть снега. Растёр грудь, там где сердце. Больно! Боль застилала глаза и разум. Пространство искривлялось. Это было бы странно и страшно, если бы он мог соображать. Ведь "такого" не бывало никогда!
Он не соображал. А потому, увидев искривление, заинтересовался, как тот самый маньяк. Потянулся к нему. Новая волна боли подоспела "вовремя". Пытаясь совладать с ней, цепляясь ещё за искривление, маг скользнул глазами по довольно высокой горе, относительно недалеко…
Как она взорвалась, он и не понял. Думать было некогда. Обломки летели и в его сторону. Он успел выставить универсальный щит не только для себя, но и для драгоценного своего домика.
Осколки долетели, отрикошетили и упали неподалёку. Эльдар ощутил холод. Вспомнил про снег в руке и на теле. Растаял уже. Он чувствует холод! Значит, самая разрушительная фаза срыва позади.
— Воистину разрушительная! — с насмешкой над собой подумал Эльдар, обозревая плато на месте вершины горы. Её "срезало" ровно так, как он скользнул по ней взглядом.
— Пришёл-таки!.. Неужели призналась?
Портал схлопнулся. Мар постоял несколько мгновений, привыкая к ментальному давлению. Полегчать-то Эльдару полегчало, но ровно настолько, чтобы он начал осознавать не только "ту" часть себя, а и другую. И соображать немного. Находиться рядом с ним всё ещё опасно. Можно сказать, что почти невозможно. Мару, с его резервом и навыками, нипочём такое давление. А потому Эльдар даже не дёрнулся. Пусть привыкает. А после найдёт его. Тем более, что в "лачуге" не заблудишься даже при желании!
Мар нашёл брата сидящим на пороге. Дом нараспашку. Давно сидит, судя по всему. Рассмотрел даже небольшие сосульки из-за тающего в волосах снега. Единственной уступкой зиме была чашка с чем-то дымящимся в руке короля.
Мар подошёл, уселся рядом:
— А что так?
Дири пожал плечами:
— Холодно.
Это, конечно, объясняло многое. И силу срыва, в том числе. Покосился на брата. В одной рубахе и штанах. Мокрый и промёрзший:
— Заболеешь.
Король улыбнулся казалось бы беззаботно:
— Такие как мы, если и болеем, то только головой. От остального магия бережёт. Боги! Лучше насморк или понос, чем вот это!