Сол так и не оторвался от горизонта. Не взглянул на отца. Бросил короткое:
— Оставь её в покое…
Квадр вскипел:
— Это всё, что ты можешь сказать мне?
Тот же отстранённый взгляд прочь:
— Да.
— Почему?
Гвардеец почти кричал. Он не понимал. За что они так взъелись на него?!
— Что я сделал?
Квадр рывком развернул сына к себе. Тот не сопротивлялся. Полоснул по нему холодным взглядом. Воин отшатнулся. Сын никогда не смотрел на него так!
Теперь Сол не позволил ему отстраниться. Схватил за руку:
— Что ты сделал? В чём виноват? Почему на тебя так странно смотрят?!. А потому, что мы не выносим предателей, отец!
Квадр заревел:
— Кого я предал?
В Соле будто бы что-то выключилось. Он "спокойно" отпустил руку. Бросил презрительно:
— Ты даже понять не способен!..
Снова вернулся к окну. Заговорил отстранённо:
— Она доверилась тебе. А ты… Я не виню тебя. Такой как ты, наверное, не способен, в принципе, понять подобные вещи. Поэтому я и требую, чтобы ты оставил Гарду в покое… Всё будет как раньше. Никто не упрекнёт тебя.
Квадр как-то ошарашенно пробормотал:
— Я не хочу, как прежде…
Сол покачал головой:
— Иначе не будет, отец. Не будет тебе веры от неё. Прими и живи дальше… Я предупредить хочу…что буду с ней общаться.
— Да на здоровье! — рявкнул Квадр. — Я что сделал не так?
Сол повернулся к нему:
— Скольких ведающих ты убил, отец?
Немного, по сравнению с другими. Он уклонялся, как мог. Но ведь убил же. И среди них была та, кого он любил. Квадр тряхнул головой, отгоняя призраков прошлого:
— Какое это имеет значение?
Сол не спускал с него глаз:
— Ты смотрел на неё так, будто убивал. Ты обвинил её, как будто не знаешь её. Всю её доброту. Ты забыл, как она вытянула тебя, как спасала других. Ты даже не выслушал её. Не попытался понять…
— Она сама могла рассказать мне, вместо того, чтобы молчать и пялиться своими глазищами!
Сол рыкнул:
— Она? Должна была объяснить и оправдаться? Сколько раз?.. Я скажу тебе! Всегда! Нам всегда нужно оправдываться и доказывать, что мы не исчадия и не желаем никому ничего плохого! Ладно я. Я вырос и уйду скоро. Встречаясь редко, мы сможем общаться так, чтобы не возненавидеть друг друга. Но с ней так не пройдёт! Нельзя любить и презирать кого-то. И нельзя оправдываться без конца. Обрыднет! Она умница и поняла это сразу. Нет у вас будущего. Нет! Оставь её в покое, говорю тебе! Живи спокойно, как привык. Но и другим дай жить!
Всего-то! Всё это из-за того, как он посмотрел? И чего-то не сказал? Квадр встряхнулся:
— Да бред это. Бред! Я пойду сейчас и поговорю с ней!..
Он рванулся было, но был остановлен голосом Анастас Гарнарской:
— Подожди, Дормерец!
Княжна вышла на галерею, пошла к ним. Злая улыбка кривила её губы. Она не пыталась играть. Была предельно откровенна. Пропела, как песню:
— Ах, Дормерец! Это такая проблема для сильного мужчины почувствовать себя уязвимым. Наверное, поэтому вы так глухи к боли других. Не волнуйся. Я помогу тебе!..
Сол кинулся ей наперерез. Закричал панически:
— Эни не смей! Слышишь? Ты поджаришь ему мозги! Пусть он идиот, но он мой идиот! Не смей!
Девушка попыталась оттолкнуть друга с дороги. Не вышло. Сол был хорош… Но он не был чокнутым менталистом. Их обоих, сына и отца, согнуло, скрючило от вкрадчивого голоса эльфийки:
— Прости, друг мой! Не в этот раз. Я научу ублюдка. Хоть одного из них научу!..
Для Квадра всё утонуло…даже не в боли, а в ужасе. Всё, что он когда-нибудь испытывал болезненного, тяжёлого, ширилось, затапливало мозг. Главенствовала над всем, конечно же, его боль и вина за то, что он не сумел спасти любимую.
Квадр утонул. Ещё дёргался и испытывал смертельный ужас. Но ужас этот был уже так велик, что оставался только он, а сам Квадр растворялся, уходил прочь, не в силах всего этого вынести…
Он не видел, как медленно, на карачках, полз прочь по галерее Сол. Там, где давление слегка ослабло, он вскочил и побежал. Хрипло кричал, чтобы все убегали из замка прочь.
Не видел, как первой прибежавшая Гарда, с ужасом воззрилась на Эни. А когда увидела, кто валяется у её ног, то и вовсе обезумела от страха. Квард был ещё жив, но, похоже, ненадолго. Кровь текла у него из ушей и носа.
Гарда зарыдала, попыталась приблизиться к Анастас, но так и не смогла. Тогда она поплзла к ней. К ним обоим: