Понадеялся, идиот, что может что-то измениться для него. Что возможен для него кто-то… Почему? С чего такая глупая, детская надежда? В его возрасте! С его опытом! Ему казалось, что она разбудила в нём что-то живое и человечное. Тем большей насмешкой выглядело то, как она всё это убивает.
Ненависти ещё не было. Она придёт потом. И ненависть, и месть. Пока была только боль, растерянность и уязвимость. Таким жалким, как сейчас, он чувствовал себя только в детстве перед отцом или дедом.
— Зачем?
Этим вопросом он задавался, сползая в нестабильность. Всё ещё жёстко держа себя в руках. Может быть, эта двойственность и привела к тому, что "та" его часть, которую он, в обычной жизни, ощущал как приказы клятвы, пробудилась. Да с такой силой, как бывало только там, в домике в горах, когда он бывал "маловменяем".
Чудовище пожелало увидеть ту, что так задела "его" человека. А увидев, тут же пожелало наказать эльфийскую дрянь. Эльдар пытался бороться, как всегда в такие моменты задаваясь вопросом: древняя тварь, что стремится управлять им, объективна или он просто сумасшедший?
Исходя из логики и наблюдений, объективна. Но беда в том, что он чувствовал её как часть себя. Он хотел того же. Двоился в желании наказать и защитить Анастас и, в итоге, сломался.
Решив для себя, он не медлил. Не колебался. Увидел, что леди Гарнар отправилась с очередным кавалером на прогулку в парк, и, под благовидным предлогом, удалился сам. Дальше дело техники. Лорд Кинтон был редкостным слюнтяем и зависел от его милостей настолько, что прикажи он, сам привёл бы к нему Анастас.
Поэтому, найдя их в парке, он бросил ему короткое:
— Жди!
И потащил леди Гарнар к ближайшим дверям во дворец. Обездвижил, конечно, чтобы не трепыхалась. Она то-ли не ожидала нападения, то-ли снова напилась успокоительных. Результат один: среагировать не успела.
А он не отпустил её, когда вломился в какую-то небольшую гостиную. Заблокировал двери и окна, встряхнул её и, практически, прорычал:
— Зачем?
"Он" встретил упрямый взгляд, считал вызов, сжал сильнее:
— Отвечай!
Леди не испугалась. Бросила презрительно:
— Отпусти. Иначе ни слова не скажу!
Ладно. Он осторожно разжал руки. Но следил за каждым её жестом и движением. "Свобода" была в данном случае только иллюзией. Потому, что он так хотел. Именно "он", Эльдар. В кои то веки, он мыслил и чувствовал в унисон со своим паразитом. Что это говорит о нём? Он сдаётся и распад личности, к которому приходили все короли Дормера, не за горами?
Досадливо мотнул головой, стряхивая ненужные мысли. У него тут жертва не боится!.. Смотрит на него так же бешено, как, наверное, он сам на неё. И драться готова.
Король снисходительно улыбнулся про себя:
— Попробуй, детка! С "таким" тебе не справиться!
Боль переплавилась в холодную ярость и теперь он мог говорить более или менее связно. Что и сделал:
— Так что же вас сподвигло, моя леди, отвергнуть меня столь мало почтительным образом?
От его тона она невольно сделала движение назад. Разозлилась на себя и резко бросила:
— А чего ты хотел? Я не просила ничего, не заигрывала. И кинулся на меня ты сам! Я не буду! Ни тайной любовницей, ни фавориткой!
Он усмехнулся. Она снова сделала шаг назад. Тогда он рассмеялся издевательски:
— Я не предлагал быть любовницей или фавориткой…
Ещё шаг назад:
— А что тогда?
И ещё шаг назад.
— Всё. Я дал бы тебе всё.
Леди выпучила глаза так забавно, что он посмеялся бы, если бы мог. Беда в том, что в состоянии морозной ярости, не до смеха. И улыбки твои не вызывают желания улыбнуться в ответ. Только страх. Как сейчас у неё.
— Как всё?..
Он рассмеялся холодно и морозно, как сосульки зазвенели:
— Не стоит переживать, моя леди! То предложение потеряло актуальность. Вы хорошо потрудились над этим. Какого нового предложения вы достойны, я ещё не решил.
Она сделала последний шаг назад и упёрлась спиной в стену. Он тоже сделал шаг. Она попыталась ударить, он с лёгкостью скрутил её. Чудовищу нравилось забавляться. И не только. Его влекло… И он, весь он, потянулся к мерзавке. Впился ей в губы.
Не было той нежности и красоты, что была днём. Тёмная, глубокая жажда вела его. Он не сдерживался, не думал. Выплёскивал всю свою нестабильность. Не жалел. После таких вот "свиданий" со съехавшими магами, женщины и выгорали.
Сейчас ему было плевать. Он брал своё. И другая, тёмная сторона, была с ним полностью согласна. Это было восхитительно. И в этом тоже была красота. Хищник и жертва. Разве это не красиво?..