А теперь ребёнок признаётся перед всеми в том, что может поставить отношения Гарнара и Дормера, если и не на грань войны, но обострить их невероятно. И не замолкает. Льёт и льёт масло в огонь:
— Я просто хотел показать Дику как выглядит международный договор. Он не верил, что там могут писать такие глупости, вроде того, кто и как кому должен кланяться. Эни застукала нас. Сожгла бумагу, а нас наказала. Ты можешь наказать меня ещё раз, папа… Остальные документы она возвращала тебе. Но это же было в Дормере! В Гарнар я вынес только тот договор с криптами!..
Ланель весело рассмеялся:
— Какая прелесть! Я всегда говорил, что дети прекрасны. И искренни! А раз так, то будем считать инцидент исчерпанным. Особенно ту его часть, что предназначена для ушей всех.
Все, кто хотел что-то сказать, увяли. Король Дормера был, однако, так взвинчен, что не смог смолчать, в принципе. Он обвёл Малый Совет глазами и рявкнул:
— А вы, что здесь… Сидите?
Леди Сель елейно ответила:
— Знакомимся с новой княжной. И наслаждаемся видом мучений вашего брата, Ваше Величество. Страдающий дормерец — это такая редкость. Ведь у вас, как правило, нет сердца!
Разразиться скандалу не дала Альтея. Позвала Эльдара к себе:
— Идём, дорогой родственник, поздравишь меня и пострадаешь немного!
Она хихикнула. Король сжал зубы и послушно пошёл. Поздравлять. И страдать. Он, действительно, с диким страхом в душе отыскивал у Альтеи на лице знакомые признаки. Не мог удержаться. Она понимающе похлопала его по руке:
— Идите-ка вы, парни, расслабьтесь! Залейте свой страх фриллом. Лариди возьмите с собой. В кабинет Мара идите. И рядом со мной, и звукоизоляция. Ну, любимый? Пойдёшь?
Мар беспомощно оглянулся на жену и брата. Эльдар понял: пора уводить его. Бедняга еле держит себя в руках. Кивнул невестке:
— Ты, как всегда, права. Идём Мар, — повысил голос. — И вы, Лариди, присоединяйтесь!
Эльф плавно поднялся и направился к двери кабинета Лорда Протектора Ламеталя. Открыл дверь, приглашая. Проходя мимо, Эльдар бросил на Эни такой взгляд, что у неё под ложечкой засосало. Ой, получит она выволочку!
Мужчины ушли. Эльфы начали понемногу расходиться. Арви подошёл поздравить Альтею. Был скован, явственно испуган, поначалу. Увидел, что Тай выглядит отлично, и немного успокоился. Расхрабрился. Попросил тихонько:
— А можно… Я с ней поздороваюсь?
Тай улыбнулась:
— Конечно, дорогой.
Ланель, непонятно за каким макаром, вклинился:
— А смысл? Ты же не целитель и не можешь чувствовать.
Мальчик надулся:
— Могу. Девочка. Универсал. Красивая и весёлая. Как близнецы Гарды и наши Эль и Мэй.
Ланель закатил глаза:
— Если она будет настолько "весёлой", как эта четвёрка, то мы не выживем!
Мальчик сдвинул брови:
— Я не сказал, что как все они вместе. Только то, что она будет жизнелюбивой. Вот тут прячется.
Он безошибочно накрыл рукой то самое место, где Тай чувствовала новую жизнь. Засмеялся:
— Щекотно!
Ланель скептично поднял брови:
— Чем она тебя щекочет, Арви?
Мальчик снова рассмеялся и "очень понятно" ответил:
— Радостью!.. Ты не умрёшь, Тай. Она любит тебя и скорее умрёт сама, чем повредит своей маме. У тебя хорошая дочь. Лучшая!
Мальчик отвлёкся, засобирался к себе. Нужно спать, чтобы завтра не потерять ни минуты свободы и общения с друзьями. Эни отпустила его с Ланелем. Старики разошлись.
— Пойдём, дорогая, умоем тебя и уложим в постельку! — пропела Эни шутливо.
Тай рассмеялась и легко вскочила с дивана:
— Он сведёт меня с ума за время беременности!
Эни обняла сестру:
— Но лучше так, чем он будет страдать и мучиться в одиночку? Согласна?
Тай вздохнула:
— Конечно! Я буду терпеть и беречься. Только бы он не переходил грань…
Эни потёрлась носом о щеку сестры:
— Он привыкнет. Дай ему время.
Тай кивнула и попросила:
— Побудь со мной. Соскучилась. Тем более, что муженёк мой ночевать будет, судя по всему, на этом вот диване. "Чтобы винные пары не повредили ребёнку"!
Эни усмехнулась:
— Он привыкнет!..
Тай умылась. И Эни взялась расчёсывать её косы. Это успокаивает. А у Гарды сейчас хватает других забот. Тем более, что она сама трясётся, как осиновый лист. Боится за свою девочку. Какая из неё сейчас утешительница!
Эни не тряслась. Она каким-то наитием чувствовала, что всё хорошо. И будет прекрасно. Ощущала тёплый огонёк новой жизни. Радовалась. И, ухаживая за матерью, будто показывала свою любовь её дочери. Племяннице нравилось…