Эни сжала руки в кулаки:
— Худшая совсем ничего не чувствует. Даже к сыну. Только логика. Когда Арви исполнился год, он диагностировал его. Я застукала… Думаю, что, если бы "он" посчитал, что ребёнок нездоров в любом из смыслов, он убил бы его. И постарался бы получить нового наследника.
Все были шокированы, Эни закончила в тишине:
— Сразу отвечу на вопрос: зачем это мне. Арви, вероятно, следующий король Дормера. Как могу я допустить, чтобы мой ребёнок, живой и счастливый, превратился в живой труп?
Она заплакала тогда. Её боль поняли и поверили. И все три года помогали. Меньше года потребовалось, чтобы перевести текст клятвы, написанной вероятно, на языке старого мира Дормерцев. Обычная клятва королей. Защищать, беречь и так далее…Теперь старались отыскать там некие магические конструкции, тайные заклинания. Загадка захватила всех. Но, увы! Ничего пока не добились.
Сегодня заговорили снова. Ида, которую год назад притащил сюда Ильвис, беспокойно ёрзала на месте, пока все высказывались. В итоге, не выдержала и нерешительно подняла руку. Удивительно! Девочка проявила инициативу! Её слушали с большим вниманием, а она терялась, заикалась, но вела свою мысль. Надо признать, логичную:
— Моя сестра любила повторять, что-то про утку. Что-то вроде: если что-то выглядит, как утка, звучит, как утка и на вкус, как утка, то это утка и есть. Они смеялись с отцом, что эта "мудрость" принадлежит одному из техногенных миров. Не смотря на всю её абсурдность, они крайне высоко ценили эту идею. Вот я и подумала. Большинство здесь, обладают знаниями, умом, хитростью, как мало кто в нашем мире. Если вы не нашли ничего за три года, значит, вероятно, и искать нечего.
Фарвель слушал Иду с особым вниманием:
— Допустим. Но мы приняли за аксиому то, что наша княжна не ошиблась и клятва влияет на носителя. Не находите противоречие?
Ида, забыв о том, что она боится всего и всех, ответила на язвительный вопрос в высшей степени уверенно:
— Нет противоречия. Если посмотреть с другой стороны. Мы воспринимаем конструкцию простой: заклинание — результат. А если она сложнее? К примеру, у моего отца были инструкции по изготовлению лекарств и были заклинания, которые активизировали готовый состав. Разве это вещи одного порядка? Нет. Если пытаться соотнести только их, получится бессмыслица.
Фарвель, сверкая глазами, продолжил мысль:
— Смысл есть, если клятва это только…
Он замолчал, давая Иде возможность закончить и получить все лавры за свою блестящую мысль. Она и закончила:
— Клятва — это только триггер, ключ, который запускает механизм проклятия. Позволяет ему отыскать и опознать будущего носителя.
— Молодец, девочка! Иди ко мне в ученицы! — воскликнул Фарвель.
Ида мягко улыбнулась:
— Простите, магистр, но думаю, это не мой путь. Тем более, что я не высказала ни единой своей мысли. Отец и сестра общались всё время и только на подобные темы. Я и набралась…
Фарвель хмыкнул:
— А как, по твоему, мы учимся? Впитывая старое. И только потом идём вперёд. Своим путём. И ты придёшь ко мне, когда поверишь в себя. Я подожду… Однако, вернёмся к нашим баранам, коллеги…
Огастас, когда был увлечён, говорил именно так. Обсуждение завертелось с новой силой. Каждый вносил идеи о том, каким могло быть "тело" проклятия. Опасались, что оно могло просто не дойти со времён Вальгора, королевы Лирэль и Маргота, который был "творцом" этого и других проклятий, преследующих Дормер.
Их было много, этих проклятий. Его винили не только в том, что он уничтожил львиную долю населения на континенте, убил Вальгора и Лирэль, но и поселил ненависть в сердце их сына. Если теория Эни справедлива, то Лавр стал первым носителем клятвы. Тогда всё вписывалось. Следующие короли Дормера были такими, как он: холодными, жестокими, слушающими только разум и не имеющими сердца.
— Стойте! — воскликнула Эни, зацепившись за мысль и боясь её потерять. — А ведь они все похожи на Маргота. Того, как его описывают в хрониках! Гениальный, холодный, чёрствый, рассчитывающий каждый шаг. Было только одно, что трогало его: королева Лирэль. И до сих пор исследователи не могут прийти к однозначному выводу о том, любил он её или ненавидел!
Эни обвела глазами присутствующих:
— Помните "песню Маргота"?
Эльфы передёрнулись. Они ненавидели мерзавца Маргота. Он был для них воплощённым злом. Само имя его не произносилось. И "песню" эту не повторит никто из них, пока в здравом уме.
Легенда говорила, что с помощью этого заклинания Маргот пытался погубить живую душу Лирэль, чтобы она не смогла больше никогда встретиться и быть с тем, кого любила больше жизни. Древние верили, что с помощью заклятия, можно получить от сил зла, что угодно.