Рогов-вешалок было еще много, и Соня собиралась мысленно развесить все, что только могло на них держаться, вплоть до отцовских сапог, внутри голенищ которых имелись для этого петельки, как вдруг позади себя она услыхала чьи-то легкие, быстрые шаги. Соня обернулась и увидела девочку-чукчанку таких же примерно лет, как она сама. Черные быстрые глаза девочки с густыми загнутыми ресницами выражали беспредельное любопытство. Миловидное смуглое личико ее было приветливо и чуть-чуть застенчиво.
«А косы у нее точно такие, как у меня! — почему-то обрадовалась Соня. — Только у меня они светлые, а у нее совсем черные».
Соня обратила внимание и на одежду девочки: на ее легкую кухлянку, отороченную пушистым мехом, и на расписные торбазики.
Некоторое время девочки рассматривали друг друга, а затем, словно сговорившись, улыбнулись и наконец сдвинулись с места.
— Гымнан энмэн лиги, гинин нынны Соня (Я уже знаю, твое имя Соня), — сказала черноглазая девочка.
Соня растерянно оглянулась, как бы прося кого-нибудь помочь ей понять, что сказала девочка.
— Соня, — повторила девочка.
— А-а... Да-да, Соня! А тебя зовут как?
— Гымнан нынны Кааля (Мое имя Кааля), — показала девочка на себя пальцем. — Кааля, Кааля, — повторила она.
— Ну, ну, понимаю: тебя зовут Кааля! — обрадованно схватила Соня свою новую знакомую за руку.
Опять наступила пауза.
— А знаешь, давай в вешалки играть! — указала на оленьи рога Соня.
Кааля согласно закивала головой и вдруг побежала в ту самую ярангу, в которой только что была Соня.
— Зачем же ты убегаешь? — удивилась Соня.
Но прошло не более полминуты, и Кааля выбежала из яранги с каким-то тонким витым ремнем в руках.
— Чаат! Аркан! — по-русски объяснила она, потрясая ремнем. — Гыт коранэ! (Ты олень!)
Наморщив лобик, Соня изо всех сил старалась догадаться, о чем говорит ей девочка.
— Я говорю, давай играть в вешалки, — робко повторила она свое предложение.
Кааля схватила оленьи рога, подняла их над своей головой и плавно побежала вдоль берега.
—Олень! Олень! — кричала она по-русски.
Соне вдруг вспомнилась одна из ее книжек, где были нарисованы олени. И тут же рога-вешалки в ее воображения приобрели совершенно другое значение.
— А-а-а, понимаю... Ты хочешь, чтобы мы играли в оленей!
Передав своей подруге оленьи рога, Кааля быстро собрала тонкий аркан для броска. Соня подняла над головой рога и побежала вдоль берега. Кааля метнула аркан. Петля захлестнулась на отростке оленьих рогов. Соня быстро повернулась к Каале и восхищенно заметила:
— Вот это здорово ты меня поймала! А ну-ка, еще раз...
Так в первый же день Соня успела познакомиться и вдоволь наиграться с девочкой-чукчанкой Каалей, сестрой Эттая.
На другое утро они встретились снова. Отчаянно жестикулируя, по нескольку раз повторяя отдельные слова по-русски и по-чукотски, они удивительно быстро научились понимать друг друга. Выбрав за ярангой сухое местечко, Кааля насобирала палочек, стала что-то складывать. Соня скоро поняла, что Кааля играет в ярангу.
— А еще можно в дом играть! — сказала Соня.
— Дом? Хорошо, дом! — улыбнулась Кааля и, без сожаления разрушив ярангу, принялась сооружать вместе с Соней дом.
— А знаешь, давай в классы играть! — вдруг предложила Соня.
Тут же вскочив на ноги, она начертила на земле классы и бросила камешек из одного класса в другой. Кааля с живейшим интересом наблюдала за Соней и, поняв смысл игры, запрыгала на одной ноге.
— Давай, давай сюда! Делай, как я, — попросила Соня.
За этой игрой и застал их Эттай. Поглощенная игрой, Соня не обратила на него никакого внимания. Зато Эттай рассматривал ее долго и с большим любопытством. «Вот я сейчас расскажу Кэукаю и Пете, как я встретился с русской девочкой»,— думал Эттай, пытаясь между тем понять смысл игры.
— А ну-ка, я попробую, — вмешался он в игру и, оттолкнув сестру плечом, попробовал сам перегнать камешек из одного класса в другой.
Но игра эта оказалась не такой простой, как думал Эттай. Задетый носком его растоптанного торбаза, камешек отлетел далеко в сторону.
Соня расхохоталась, а Кааля бесцеремонно вытолкала брата за линию классов.
— Ну что ж, прыгайте, как зайцы, — обиженно заметил Эттай, — а я к своим друзьям пойду.
...Кэукай и Петя подошли к дому, где жил новый доктор Степан Иванович Морозов, и внимательно наблюдали за дверью.
— Да спит она еще, наверное, — наконец не выдержал Петя.
— Подождем еще немножко, — попросил Кэукай.