Когда пастухи устанавливали яранги, он ушел от стойбища, уселся под сопкой и задумался.
И вдруг позади себя Тавыль услышал дружный лай собачьей упряжки. Он обернулся. Прямо к стойбищу мчалась нарта с тремя седоками. Двоих Тавыль узнал сразу — это были Кэукай и Петя. Лицо третьего мальчика, сидевшего спиной к собакам, Тавыль пока рассмотреть не мог.
Взвихрив снег остолом[15], седоки с трудом остановили нарту возле Тавыля.
Третьим оказался Эттай.
Все трое были одеты в кухлянки и штаны из оленьего меха, обуты в зимние торбаза из оленьих камусов[16]. На головах у них были огромные волчьи малахаи с цветными кисточками из крашеной шерсти белков[17].
С минуту длилось неловкое молчание. Собаки с громким лаем рвались из алыков[18] к стойбищу.
Встретившись глазами с Эттаем, Тавыль отвернулся.
— Не сердись, Тавыль, — мягко начал Петя, — мы к тебе с добрым сердцем приехали.
Губы у Тавыля дрогнули. Он был бесконечно рад приезду своих одноклассников, и в то же время жгучая обида на Эттая заставила его глубоко упрятать взволновавшую его радость. Придав своему лицу по возможности независимый и равнодушный вид, Тавыль повернулся к мальчикам и спросил:
— С добрым сердцем, говорите, приехали? А где же Эттай взял это доброе сердце?
Услышав это, Эттай громко рассмеялся. На его добродушном лице не было ни тени обиды. Тавыль смутился.
— Эттай, конечно, виноват, — вмешался в разговор Кэукай. — Виктор Сергеевич и Нина Ивановна его поругали как следует...
— Виктор Сергеевич ругал Эттая? И Нина Ивановна ругала? — нетерпеливо переспросил Тавыль.
На миг лицо его просветлело, но тут же опять стало холодным, обиженным.
— Вот что, Тавыль: мы решили честно и прямо сказать тебе. Хочешь — злись на нас, хочешь — не злись, а теперь мы будем твоими защитниками. И на заседании сельсовета Экэчо сказали, чтобы он немедленно привез тебя в школу. Только Экэчо отложил поездку дней на пять — говорит, что у него сломалась нарта. Так вот мы и решили поехать сами. И знаешь, Тавыль: Нина Ивановна сильно по тебе скучает. Она сказала, чтобы мы обязательно привезли тебя в школу. Нина Ивановна сама к Экэчо ходила, уговаривала его.
— Так вы хотите увезти меня в школу? — не смог уже сдержать своей радости Тавыль.
— Ну да, конечно! Скорей собирайся! И запомни, Тавыль: мы же не какие-нибудь капризные девочки... — тормошил Тавыля Кэукай.
— Ну да, конечно же, мы не капризные девочки, — перебил Кэукая Эттай. — Вот ты однажды облил чернилами все рисунки в моей тетради для рисования, так я же на тебя, Тавыль, не обижаюсь за это. Зачем обижаться? Совсем не надо обижаться... Собирайся скорее, и поедем с нами...
Что Тавыль облил тетрадь Эттая, это действительно было, но он вспыхнул и закричал:
— Врешь, врешь ты, Эттай! Никакой тетради я у тебя не обливал! Зачем мне обливать твои тетрадки? Ты это все выдумал!
Обескураженный Эттай почесал затылок и, глянув виновато на своих друзей, промолвил:
— Вот и опять я все дело испортил... Ну ладно, не обливал, это чернильница сама, понимаешь, подпрыгнула, как шаловливый щенок, и мою тетрадь облила...
— Нет, так дело не пойдет, — невольно отчужденным тоном сказал Петя. — Тетрадь Эттая ты, Тавыль, действительно облил, я сам видел. Если душой кривить, так у нас с тобой никакой дружбы не выйдет.
— Ну и не надо! — снова вспыхнул Тавыль. — Это я, что ли, к вам со своей дружбой лезу? Это вы ко мне со своей дружбой лезете!
Тавыль круто повернулся и пошел, не оглядываясь, прочь.
— Опять мы, кажется, глупостей наделали! — вздохнул Эттай.
— Нет, по-моему, Петя правильно сказал, — возразил Кэукай. — Так мы ему не поможем, если угождать во всем будем, если нехорошее прощать будем...
Пообедав в яранге Вальфо, мальчики принялись выкладывать свои подарки. Ведь они, великие путешественники, при встрече с местными народами обязательно должны оставлять после себя хорошую память.
— Вот, берите альбомы с газетными вырезками. В них показано, что на нашей земле сейчас делается, — объяснял Петя, — где заводы восстанавливают, разрушенные фашистами, где сады новые разводят. А вот тут, смотрите, новые дома сейчас строят. А вот наш поселок Рэн — Кэукай сам нарисовал. Кто еще не видел, сколько в нашем поселке новых домов построено, пусть на рисунок посмотрит, а потом приезжает к нам в гости...
Оленеводы, окружив мальчиков, с интересом рассматривали альбомы.
15
17