— В какие игры ты играешь? — спросила я.
— А ты?
— Я не увлекаюсь играми.
— Так ли это?
Я шумно вздохнула, подымая пряди челки вверх прохладным воздухом. На улице сильно похолодало, и я потуже затянула парку вокруг себя.
— Выживание. Я просто выживаю, вот моя игра, — тихо сказала я.
— И для выживания тебе нужна моя зажигалка?
Он поймал меня.
— Я не крала ее, — ниже склонив голову в попытке укрыться от ветра, я приблизилась почти вплотную к Шесть, наслаждаясь исходящим от него теплом.
— Похоже, именно это ты и сделала, — голос Шесть понизился и звучал тихо, пока его хозяин оставался убийственно спокойным. Я вытащила зажигалку и откинула крышку, выпуская наружу пламя. Яркий свет осветил наши лица, пока я рассматривала необычную золотую вещицу.
— Ты украла ее у меня.
— Ты сам отдал ее мне, просто сам пока не знаешь об этом.
— Вот как? — если бы я знала его и мимику его лица лучше, то сказала бы, что Шесть забавляет вся эта ситуация.
— Может, я и ошибаюсь, — я защелкнула крышку и широко улыбнулась. — Спасибо за подарок.
— Всегда, пожалуйста.
Мне нужна была пауза. Я не привыкла разговаривать с человеком, который шел в ногу со мной в диалоге и открыто бросал мне вызов, но при этом не спорил. Шесть так и не ответил, какова была его игра.
— Что бы ты делала, если бы мужчина поймал тебя? Как бы защитила себя?
Я просто пожала плечами: меня редко ловили.
— Я бы, наверное, ударила его между ног.
— Дерешься с честью и отвагой, — его вылепленные губы тронула легкая улыбка.
Я должна была уйти, но голоса в голове приказали остаться.
— А что? Хочешь дать мне пару уроков самообороны?
Несмотря на размер его мышц, мне тяжело было представить его в роли нападающего: уж слишком он был спокоен.
— Почему бы и нет, — сказал Шесть, тем самым удивив меня. — Вытяни руку вперед.
Я не была уверена, шутил он или нет, но сделала так, как он сказал. Его рука тут же обернулась вокруг моего запястья.
— Если кто-то схватит тебя вот так, то нападающий не сможет контролировать вращение твоего запястья. Теперь потяни руку к груди.
Я подчинилась, и с немалым удивлением почувствовала, как мои пальцы проскальзывают в его захвате, несмотря на всю приложенную Шесть силу.
— Получилось!
— Ладно. Теперь представь, что ты развернулась, чтобы уйти, и на тебя напали сзади, — мужчина жестом показал мне развернуться к нему спиной, а после схватил за правое запястье и легонько вывернул руку. — Теперь ты должна быстро повернуться ко мне лицом. Одновременно с этим выкрути запястье и ухватись за мою руку.
— Хорошо, — сказала я, не спеша поворачиваясь обратно.
— И пока ты разворачиваешься, подготовь левый локоть, чтобы нанести им удар сопернику по голове, — Шесть сделал небольшую паузу, и на его лице промелькнула крошечная улыбка. — Только не стоит делать этого прямо сейчас.
Я согнула руку и подняла локоть вверх, пока наши руки сцепились друг с другом. Из-за большой разницы в росте я еле доставала ему до подбородка локтем.
— Ты низкая, в этом твой недостаток. Но ты все еще можешь нанести удар локтем по руке, удерживающей тебя, — Шесть положил свободную руку на мою и направил ее в нужное место. — Прямо сюда. Это должно помочь ослабить хватку.
— Ты же понимаешь, что сейчас учишь воровку защищаться от ее же собственных жертв?
— Понимаю, но надеюсь, ты используешь полученные навыки на людях, которые действительно заслуживают этого.
— А кто сказал, что люди, у которых я ворую, не заслуживают этого?
Шесть пожал плечами:
— Может, и заслуживают, но это уже не нам решать.
Сердце в груди быстрее забилось от нашей вынужденной близости и от потрясающего аромата, окутавшего меня. Взгляд его зеленых глаз не отпускал мой, и я почувствовала, как между нами что-то промелькнуло. Очевидно, это было что-то наподобие химии, потому что мы снова и снова как будто искали способ встретиться еще раз. Но у меня не было ни сил, ни времени, ни желания, чтобы развлекать мужчину, над которым мне до сих пор не удалось установить контроль.
Поскольку мы все еще находились чересчур близко друг к другу, мне стало интересно, смогу ли я стащить у него что-нибудь еще.
— Уверен, что не хочешь вернуть ее? — спросила я, поднимая золотую зажигалку в руке.
— Она пуста.
Я нахмурилась и попыталась зажечь огонь, но Шесть оказался прав: огонь так и не вспыхнул.
— В ней хватило заправки только на одно зажигание? — своим вопросом я отвлекала все его внимание за зажигалку в моей руке, пока другая рука нырнула во внутренний карман его куртки.
— Я удивился, что она вообще зажглась.
— Облом, — пальцами я нащупала прохладную гладкую кожу и ухватилась пальцами за предмет, не разрывая зрительного контакта с Шесть.
Когда я начала его медленно вытаскивать, Шесть молниеносно схватил меня за руку со словами:
— Нет, только не это.
Тон его голоса изменился, а хватка на руке стала ощутимее жестче. Я колебалась, пытаясь понять, что же мне делать.
— Ты не сможешь защититься от меня, Мира, — взгляд опустился на его руку, удерживающую меня за предплечье. Шесть не показал, как вырываться из такого захвата, да и к тому же, он знал, где я живу.
Сдавшись, я сказала:
— Спорим, ты не сможешь купить новую зажигалку без этого, — я усмехнулась и вытащила кожаный бумажник, который до сих пор сжимала в пальцах. Шесть забрал его у меня из рук и открыл. Вытащив из кармашка фотографию, он спрятал ее в куртке.
— Ты права, — ответил он, словно разговаривая сам с собой.
Я ничего не поняла. Шесть не проверил на месте ли карточки или деньги. Из бумажника выпирали двадцатидолларовые купюры, и я мысленно пнула себя за то, что не смогла украсть целое состояние. Вместо денег, его волновала какая-то ничего не стоящая фотография.
Прежде чем он успел понять, что произошло, я быстро вытащила фото. Любопытство всегда побеждало мои хорошие манеры. В кадре была запечатлена молодая женщина с маленькой девочкой, сидящей на ее бедре. Судя по помятым уголкам и потертостям в местах, где снимок неоднократно складывали, фотокарточка была старой.
Я не успела убрать палец с лица женщины и разглядеть ее как следует, когда Шесть рывком вырвал принадлежащую ему вещь у меня из рук.
— Это твоя семья?
Ответом мне послужила тишина. Шесть положил фотографию во внутренний карман куртки и застегнул молнию на груди.
— Это меня не остановит, — лукаво сказала я. — Я находчивая.
— До свидания, Мира, — ответил Шесть тихим голосом, развернулся и ушел.
Я наблюдала, как мужчина садится в свой блестящий черный автомобиль и с мягким урчанием двигателя выезжает с парковки. Против воли, я уставилась ему вслед. Почему он так безразлично отреагировал на кражу зажигалки, и с таким беспокойством ухватился за старый снимок? Меня расстроила его реакция, а так же тот факт, что это он ушел первым, ведь это была моя фишка.
Перед глазами еще долго стояло изображение девушки с ребенком, и так как я была одержимым человеком, это все, о чем я могла думать.
***
Как и любой другой наркоман, я не была застрахована от передозировки. Однажды меня еле откачали, и как минимум пару раз я была близка к этому. Я не боялась смерти. У меня не было никого, кто любил бы меня и кого разочаровали бы мои поступки, и меня устраивало такое положение дел. Я всегда была одинокой Мирой, которой суждено умереть в одиночестве, предав пыль от своих костей земле. Поэтому я изо всех сил приближала этот момент употреблением наркотиков, чтобы заставить сердце сдаться как можно раньше.
Многие люди не понимают, что психические расстройства не лечатся с помощью волшебных таблеток. Нельзя просто взять и заклеить пластырем поврежденную часть мозга. Нельзя заморозить боль, и тем более остановить поток галлюцинаций.
Нет никакого волшебного лечения, и никакие мудрые слова не помогут тебе почувствовать себя лучше. Это просто пожизненное мучение. Навсегда.
И ночью, после того как меня оставил Шесть, я не могла сказать, были ли у меня галлюцинации, или же я находилась в ночном кошмаре наяву.