— У тебя мягкие глаза, — сказала я с удивлением в голосе, когда он обнял меня.
— Мира, — сказал Шесть, его дыхание касалось моих волос. — Ты беременна.
Я кивнула, и его руки обняли меня крепче, сильнее, не так, будто я была хрупкой, и он мог меня сломать. Шесть отстранился от меня ровно настолько, чтобы убрать волосы с моего лица.
— Ты не сердишься.
Это был не вопрос. Я знала его десять лет, я знала его сердитое лицо.
— У нас будет ребенок, Мира. С чего бы мне злиться?
— Потому что я не пыталась забеременеть. Потому что я сумасшедшая. Потому что ты не хочешь жениться.
— Давай разберемся с каждым из них по отдельности. Я знаю, что мы не пытались забеременеть. Но ты беременна. И я... — Шесть улыбнулся, что было для него редкостью. — Я счастлив, что это ты.
Казалось невозможным, что в моей груди было достаточно места для того размера, до которого разрослось мое сердце. Я знала, что покрашу вихрь от этого момента в красный цвет.
— Ты сейчас более стабильна, чем когда-либо за долгое время. Черт, — сказал Шесть, махнув рукой позади себя, — ты сохранила жизнь Генриху Восьмому дольше, чем он должен быть жив.
Я рассмеялась, но звук был водянистым из-за слез, забивших мое горло.
— Я не знаю, что произойдет, не знаю, как это изменит тебя, но ты была моей десять лет. Я не собираюсь уходить сейчас.
Любовь расцвела глубоко в моей груди.
— Нам не нужно быть женатыми, чтобы иметь общего ребенка. Мы справимся с этим, как мы справлялись со всеми другими препятствиями, которые возникали на нашем пути, — Шесть обхватил меня за талию, его большие пальцы провели по моему животу. — У тебя будет ребенок, Мира. Наш ребенок.
Это был первый раз в наших отношениях, когда я почувствовала, что действительно даю ему то, чего он хочет. И на это у меня ушло всего десять лет.
ГЛАВА 34
Октябрь 2010 года
Месяц спустя
Шесть снова ушел, но мне становилось все легче оставаться одной. Наличие Гриффин, конечно, помогло, и я не знаю, может быть, это гормоны из-за беременности, но они определенно дали мне что-то, чем я могла занять свои мысли.
Каждый день был новым вызовом. Иногда я была парализована страхом того, что это значит для нас, что это значит для ребенка. Она, или он, будет половиной меня. Будет ли безумие, которое я унаследовала от своей матери, достаточно разбавлено, чтобы не проявиться в этом ребенке? Я не была уверена. Шесть всегда был таким спокойным и уравновешенным, и я не знала, как происходит сортировка ДНК, была ли это кастрюля с мешаниной ингредиентов, вылитых в этого человека, или ингредиенты были отобраны и добавлены без разбавления или комбинации.
Я знала, что похожа на свою мать в том, в чем не хотела бы быть, но во мне были части, принадлежащие только мне. Не зная своего отца, я определенно знала, что есть вещи, которые пришли откуда-то, отточенные элементами моей собственной личности. Были ли эти вещи по отцовской линии? Я никогда не узнаю.
Но этот ребенок будет знать свою отцовскую часть. Это была одна из тех вещей, которые успокаивали меня. Знание того, что Шесть не позволит мне потерпеть неудачу, давало мне еще одно утешение.
Мы были в хорошем месте. В самом надежном месте, в котором мы только могли быть.
Однако, когда однажды вечером Шесть позвонил мне, когда я тыкала пальцем в замороженную середину посредственного блюда, приготовленного в микроволновке, я знала, что, несмотря на мой прогресс, есть части меня, которые задаются вопросом, части, которые не будут удовлетворены, пока я не удовлетворю это любопытство относительно Андры. Даже если это означало делать вещи, которые Шесть не хотел бы, чтобы я делала.
— Привет, — хрипло сказал Шесть в трубку.
— Привет, — я воткнула нож для масла в замороженный центр и услышала неприятно мягкий хруст, когда он прокладывал себе путь через ледяные спагетти. — Как дела?
— Прошло много времени, с тех пор как ты помогала мне в работе.
Я подождала немного.
— Да...
— Ты бы хотела мне помочь?
— В чем? — я положила замороженное блюдо на пол, чтобы Гриффин могла полакомиться им своим языком размером с обеденную тарелку. Я сделала кислое лицо, когда услышала, как она хрустит замороженным куском.
— Мне нужно проникнуть в бывший дом Андры, где живет ее дядя.
Я услышала шум волн.
— Где ты? — спросила я, прерывая его.
Шесть сделал паузу, и сначала я подумала, что он не собирается мне говорить.
— В Орегоне.
— Правда? — несмотря на то, что это был всего один штат к северу, я никогда там не была. Он казался мне чужим.
— Да, правда.
— Там красиво?
— Ты хочешь фотографию или что-то еще? — спросил Шесть, но в его голосе слышалось нетерпение. Он спросил это с сарказмом, но я проигнорировала это.
— Да. Я никогда не езжу с тобой в поездки. Было бы здорово почувствовать, что я там была.
Шесть пробормотал ругательство и сказал:
— Отлично. Я только что отправил тебе письмо по электронной почте. Но я хочу, чтобы ты удалила его, а потом удалила из своей корзины.
Я открыла свою электронную почту на ноутбуке Шесть.
— Это твой дом, где ты остановился?
— Нет. Это тот, что через дорогу.
Дом был в стиле ранчо, маленький, с желтым сайдингом, который побелел у крыши.
— Ты уже удалила?
— Придержи коней, — сказала я ему, запечатлев это в своей памяти, прежде чем сделать то, о чем он просил. — Я слышу океан, — сказала я, не видя его на фотографии.
— Он за домом, который я снимаю.
Я удалила письмо, а затем удалила письмо из своей корзины.
— Где находится дом дяди?
— В Мичигане, — Шесть на мгновение замолчал. — Я собираюсь прилететь к тебе, и мы вместе поедем в Мичиган. Я полагаю, ты все еще помнишь, как совершить небольшой взлом и проникновение?
— Андра с тобой?
Шесть вздохнул, и я поняла, что он раздражен тем, что я не отвечаю на его вопросы.
— Да. Она в безопасности. Она останется здесь, пока мы будем в Мичигане.
— Я встречусь с ней?
— В этом нет необходимости.
В этот момент меня осенило. Андра была важна для Шесть, и я хотела встретиться с ней. Возможно, он не хотел того же, но мы с Шесть больше не просто встречались.
— Я хочу с ней познакомиться, — сказала я ему. Тогда он этого не знал, но это было предупреждение.
— Я отвезу тебя в Портленд, мы полетим в Индиану, а потом поедем в Мичиган.
— Разве в Мичигане нет аэропортов?
Шесть снова вздохнул. Его терпение было на исходе.
— Да, но в зависимости от того, что произойдет с ее дядей, я бы хотел пока не иметь прямых рейсов из Мичигана. Ничего, что могло бы отследить мои поездки.
Это имело смысл.
— Когда мы поедем?
— На следующей неделе, — раздался приглушенный звук, и я поняла, что он прижал телефон к плечу. — Я куплю тебе билет, и мы поедем дальше.
— Где ты находишься в Орегоне?
— Это имеет значение?
— Конечно.
Я снова подумала, что Шесть проигнорирует меня. Но вместо этого он назвал мне название города, который я уже искала на веб-сайте. Десять часов езды на машине. Я никогда не ездила на такие большие расстояния, но, если бы Шесть купил мне билет на прямой рейс до Портленда, который находился в двух часах езды, это был единственный шанс встретиться с Андрой.
— Ты летишь сюда на следующей неделе, — повторил Шесть. — Я только что забронировал билет и отправил его тебе по электронной почте. Хорошо?
— Я вижу, — сказала я ему, не подтверждая, что лечу этим рейсом.
Я взглянула на Гриффин. Мне нужно будет отвезти ее к маме Шесть. Но я знала, что, если я привезу ее раньше, она позвонит Шесть. Не обязательно для того, чтобы настучать на меня, но чтобы подтвердить ему, что Гриффин у нее.
Это даст ему десятичасовую фору, так что, по крайней мере, он будет знать, что я уже в пути. Так я утешала себя тем, что пошла против конкретного желания Шесть, чтобы я приехала на следующей неделе и полностью избежала встречи с Андрой.
— Почему я? — спросила я его. — Почему бы не забрать Андру обратно?