А ведь в ящиках глина, просто глина! Их заставили сделать такой конец и провернуть такую чертову работу только для того, чтобы притащить сюда два ящика паршивой глины...
Довиль работал под личным присмотром капитана. Он жевал, сопел и ругался. Он ковырял глину ломиком и орудовал метелкой. Потом отбросил и то, и другое, стал выгребать глину неловкими клешнями. Пронесся глухой говорок: в ящике обрисовался контур человеческого тела!
Ло Алан спокойно встретил испуганные взгляды.
- Очисть лицо, - сказал он. Довиль торопливо исполнил приказание и отдернул руку. Ло Алан подошел к ящику, взял лежащего там человека за нижнюю челюсть, с силой отвел ее вниз. Послышался не то вздох, не то стон, тихий, но услышанный всеми. Лицо ожило. Приподнялась, упала голова, руки пошарили возле себя, уперлись в края ящика. Человек приподнялся и сел, водя вокруг себя глазами. Взгляд его упал на капитана, на золотой скафандр, на белую пышную бороду, на золотое сияние обруча над головой. Глаза человека расширились восторгом, он протянул к капитану руки, стоя на коленях. Глина осыпалась с его тела. И вдруг человек упал. Кровавая струйка текла из его груди.
Ло Алан кинулся к нему. Человек был без сознания. Хлопот с ним было немало. Тем временем Довиль выгребал глину из второго ящика. Когда восторженный шум и гогот привлекли внимание Ло Алана и он поднял голову, во втором ящике уже стояла женщина. Ло Алан затаил дыхание. Он знал, что модель хороша. Но он не знал, что она прекрасна. Экипаж обезумел, и Довиль замер, ухмыляясь. Он больше не жевал.
- А ну, отойдите, - произнес капитан. Матросы угрюмо попятились, замолкли. Женщина, взмахивая ресницами, глядела на них, на их белые крылья с любопытством и тревогой.
- Что с ним? - спросил капитан, кивая на человека, лежащего в ящике.
- Пустяки, - проговорил Ло Алан, - сломано ребро. Это ломиком, объяснил он. - Сейчас...
- Довиль! - зарычал капитан. Ничего больше не потребовалось. Беспорядочно заметались белые крылья и одно черное - Довиля. Экипаж взмыл в воздух - от греха подальше. Довиль, припадая на серебряное копытце, удирал прочь. Так вот она, знаменитая ярость капитана "Конкисты"! У Ло Алана побежали мурашки по коже и ослабели руки. Да, страшен старик!..
Пациент уже приходил в себя, когда два крика слились в один: Довиль жалобно и жутко завопил в зарослях и тут же смолк. И закричала в страхе женщина: она видела, как убегал человек с серебряным копытцем, а теперь там, где он скрылся, раскручивала кольца огромная сверкающая змея.
- Я не хороню своих покойников, - сказал капитан.
Ярость еще звучала в его голосе, и Ло Алан не посмел возразить. Он отошел от ящика. Мужчина приподнялся, ощупал ребра, уставился на женщину. Она улыбалась. Она уже забыла про змею. Все шло по программе. Ло Алан отряхнул руки, подошел к солнечным часам, вынул хронометр.
- Посмотрите, капитан. Полдень.
- Ну и что?
- Мы здесь пробыли ровно шесть суток. Это единственная планета во вселенной, где сутки совпадают с земными. Вот и все.
Капитан фыркнул.
- Уж не хотите ли вы сказать, что мы открыли Прародину?
- Да, - неуверенно сказал Ло Алан, - мне думается, это - Земля...
- Земля! Да была ли она когда-нибудь? Мифы... Эге, послушайте-ка, нам с вами влетит! Ну-ка вы, прекратите!
Женщина сорвала с дерева краснобокий плод, и теперь они ели его, разломив пополам. Услыхав крик капитана, съежились, но продолжали есть.
- Пусть, - сказал тихо Ло Алан.
- Как так? Лаборатория не выдала анализа. Вдруг отравятся?
- Но ведь мы еще здесь. А анализ будет с минуты на минуту.
- Сейчас запрошу, - сказал капитан, щелкнув кнопкой. - Лаборатория? Все в порядке? Можно есть? Ну, вам лучше знать... Эй, боцман, все на борту?
- Все! - послышалось сверху.
- Пора отчаливать, - сказал капитан. - Эй вы! Можете жрать, будьте вы прокляты! Плодитесь, размножайтесь, и вообще катитесь к чертовой бабушке. Нам пора, Ло Алан.
Они ступили на грузовую тележку, и тележка заскользила вверх. Эксперимент ХХХIХ-Б-Х начался. Две человекоподобные ЭВМ, созданные на белковой основе, следили за тем, как капитан и Ло Алан возносятся на небо. И на всю жизнь Ло Алан запомнил их глаза - глаза испуганных детей.
Прыжок - и "Конкиста" исчезла, испарилась в ярко-синем небе. С минуту Ло Алан еще видел очертания континента, затянутые облаками, и взгляд его упал на бахрому фиордов, и Ло Алан попытался выговорить забытое слово:
- Ев-ро-па...
А внизу, на земле, на поляне все уже стало воспоминанием. Было тихо, жужжал шмель, женщина рвала плоды. Мужчина подошел и стал рядом. Он сказал:
- Я Адам.
- Я Ева, - ответила она.