Его правая перчатка вся уже разорвалась вдоль большого пальца, и браслетъ соскользнулъ внизъ. Когда погасло пламя на гребняхъ волнъ и заря померкла, онъ вытащилъ лѣвой рукой монокль, бросилъ его въ правый глазъ и сталъ пристально всматриваться по сторонамъ, какъ бы желая увидѣть землю тамъ, гдѣ совсѣмъ ничего не было видно. Потомъ онъ порывисто спросилъ:
— Нѣтъ маяка на Восточныхъ шхерахъ?
— Къ сожалѣнію, нѣтъ, — отвѣтилъ надзиратель.
— Мели есть?
— Нѣтъ, вездѣ чисто.
— А видны маяки Ландсурта и Сандгамна?
— Сандгамнскiй слабо, лучше Ландсуртскій.
— Сидите только смирно на своихъ мѣстахъ, и тогда мы поѣдемъ какъ слѣдуетъ, — закончилъ инспекторъ, очевидно соединяя въ одно геометрическое построеніе три головы сидѣвшихъ около него людей и нѣсколько неподвижныхъ точекъ на горизонтѣ.
Стали собираться, тучи и майскія сумерки смѣнились полутьмой.
Лодка качалась въ какомъ-то тонкомъ, но непрозрачномъ веществѣ. Волны подымались черными тѣнями на полутемномъ фонѣ неба. Онѣ то прятали головы подъ лодкой, то бросались на спину, снова подымались по другую сторону и, наконецъ, разсыпались.
Теперь было труднѣе отличить друга отъ врага, и всякіе разсчеты становились запутаннѣе. Съ подвѣтренной стороны работало два весла и съ навѣтренной одно. Только прилагая больше или меньше силы въ нужный моментъ, можно было держать лодку въ равновѣсіи.
Инспекторъ въ темнотѣ уже не различалъ ничего, кромѣ двухъ маяковъ на сѣверѣ и югѣ, и потому долженъ былъ напрягать свой слухъ вмѣсто зрѣнія. Однако, не успѣлъ онъ пріучиться различать стонъ и шипѣніе буруна отъ шума поднимаемыхъ вѣтромъ валовъ какъ, вдругъ лодка зачерпнула воды. Онъ принужденъ былъ спасать свои изящные штиблеты, поставивъ ноги на скамейку.
Инспекторъ занялся изученіемъ гармоніи волнъ. Но скорости темпа онъ опредѣлялъ приближеніе опасности. Правое ухо давало ему знать, когда вѣтеръ становился сильнѣе и выше вздымалъ бурволны.
Его обостренныя чувства создавали импровизированные морскіе и метеорологическіе инструменты, которые связаны проводами съ батареей головного мозга, скрытой подъ смѣшной маленькой шляпой и хохолкомъ черныхъ волосъ.
Стражники заволновались, замѣтивъ воду въ лодкѣ, но успокоились, когда увидѣли, что лодка продолжаетъ итти впередъ. При каждой командѣ вправо или влѣво они уже знали, какъ имъ надо дѣйствовать.
Инспекторъ наблюдалъ за обоими маяками, пользуясь четырехугольнымъ стекломъ лорнета, какъ дальномѣромъ. Но трудность держать курсъ заключалась въ томъ, что на шхерахъ не было видно ни одного огонька, такъ какъ дома были скрыты за выступами скалъ.
Это опасное путешествіе продолжалось часъ или больше, какъ вдругъ на горизонтѣ показалась темная возвышенность. Рулевой, не желавшій, чтобы посторонніе совѣты мѣшали его непосредственнымъ впечатлѣніямъ, на которыя онъ больше всего полагался, сталъ соображать — шхера это или просто голая скала. Онъ думалъ, что все-таки лучше добраться до твердой земли, какова бы она ни была, чѣмъ качаться между небомъ и водой. Но темная стѣна приближалась скорѣе, чѣмъ двигалась сама лодка. Это смущало инспектора, и онъ сталъ сомнѣваться въ правильности взятаго имъ направленія.
Чтобы узнать, въ чемъ дѣло, и во-время подать сигналъ на случай, если бы это оказалось судно, шедшее безъ огней, онъ вытащилъ изъ кармана коробку морскихъ спичекъ, зажегъ всю пачку сразу и поднялъ надъ головой, потомъ швырнулъ прочь, освѣтивъ все вокругъ лодки на нѣсколько метровъ.
На мгновеніе свѣтъ прорѣзалъ тьму, но открывшаяся, какъ въ волшебномъ фонарѣ, картина еще долго стояла въ глазахъ инспектора. Онъ увидѣлъ плавучую льдину, застрявшую на мели. Объ эту льдину разбивалась волна, образуя какъ бы сводъ грота надъ исполинской грудой известковаго шпата; стаи морскихъ чаекъ и дикихъ утокъ поднялись и потонули во тьмѣ, и слышенъ былъ только ихъ многоголосый крикъ. Видъ исполинскаго каскада произвелъ на инспектора впечатлѣніе гроба для приговоренныхъ къ смертной казни.
Въ эту минуту онъ понялъ, что имъ грозитъ двойная опасность — замерзнуть и задохнуться.
Но ужасъ, сковавшій на мгновеніе его мускулы, пробудилъ всю скрытую въ немъ энергію моряка. Онъ быстро оцѣнилъ серьезность положенія и, угадавъ единственное средство спасенія, крикнулъ команду: стопъ!
Люди, сидѣвшіе спиной къ льдинѣ и ничего не подозрѣвавшіе, сложили весла. Лодку понесло къ водопаду, вышина котораго достигала трехъ иди четырехъ метровъ; волна на мгновеніе прикрыла лодку зеленымъ, какъ изъ бутылочнаго стекла, куполомъ; затѣмъ вода всей массой упала по другую сторону, и лодка, какъ вышвырнутая невидимой силой, пронеслась дальше. Она была наполовину полна воды, а пассажиры едва не задохнулись отъ сильнаго давленія воздуха.