— За васъ, значитъ, мститъ Богъ. И вы думаете, что Онъ васъ изберетъ орудіемъ своей мести? Что жъ, Онъ убьетъ меня электрической искрой? Или опрокинетъ мою лодку, или, наконецъ, пошлетъ мнѣ оспу?
— Пути Господни неисповѣдимы, пути же грѣшника открыты всѣмъ.
— Неужели въ томъ, что сболтнетъ мальчишка, можетъ быть такой грѣхъ, за который Богъ будетъ преслѣдовать его всю жизнь? Мнѣ думается, не въ вашемъ ли сердцѣ живетъ этотъ мстительный Богъ — тамъ-то вы его и находите, какъ это вы сами недавно говорили.
— Да, да, богохульствуйте. Теперь я знаю, кто вы такой. Яблоко не далеко падаетъ отъ яблони. Теперь мнѣ понятны всѣ эти дьявольскія шутки. Вы строите не домъ Божій, а публичный домъ, чтобы принести его въ жертву развратной дѣвкѣ. Вы играете роль мага и волшебника, чтобы народъ преклонился передъ вами и молился невѣрующему. А Господъ говоритъ: "блаженны тѣ, которые моютъ одежды свои, чтобы имѣть имъ право на древо жизни и войти въ городъ воротами. А внѣ — псы, и чародѣи, и любодѣи, и убійцы, и идолослужители, и всякій любящій, и дѣлающій неправду."
Послѣднія слова онъ выкрикнулъ быстро съ большимъ подъемомъ и возбужденіемъ. Потомъ повернулся, какъ бы боясь получить мѣткій отвѣтъ, который могъ бы ослабить впечатлѣніе, и спустился внизъ къ своей лодкѣ.
Къ тому времени туманъ уже разсѣялся, и вдали развернулось лазурное море, спокойное и свободное.
Инспекторъ посидѣлъ еще нѣкоторое время въ своемъ креслѣ, размышляя о томъ, что силы души, какъ и физическія силы, подчинены однимъ и тѣмъ же законамъ. Далеко, гдѣ-нибудь у береговъ Эстляндіи, вѣтеръ поднялъ высокую волну, она гонитъ слѣдующую, а послѣдняя волна, докатившись до шведскихъ береговъ, ударяется въ небольшой камень, служащій опорой для большого утеса. Пройдетъ нѣсколько десятковъ лѣтъ, скажутся послѣдствія, и утесъ обрушится въ море. А волна станетъ подмывать новую свалу, которая тогда окажется беззащитной.
Двадцать пять лѣтъ тому назадъ онъ произнесъ незначительное слово. Это слово проникло въ ухо другого человѣка и привело мозгъ его въ столь сильное колебательное движеніе, что эти колебанія, давъ направленіе всей жизни этого человѣка, не успокоились и до сихъ поръ.
Кто знаетъ, быть можетъ, этотъ нервный токъ усилится отъ новаго раздраженія и соприкосновенія, разрядится вновь съ удвоенной силой и, вызвавъ борьбу новыхъ силъ, внесетъ перемѣну и опустошеніе въ жизнь другихъ людей.
Когда лодка проповѣдника, обогнувъ мысъ, взяла направленіе на восточную шхеру, Боргъ ясно почувствовалъ, что въ этой лодкѣ сидитъ его врагъ, готовый вступитъ съ нимъ въ борьбу. Онъ поднялся и пошелъ къ своей лодкѣ, чтобы отправиться домой и приготовиться къ защитѣ.
Очутившись снова въ лодкѣ, убаюканный волнами, Боргъ почувствовалъ, какое удовольствіе побыть въ морѣ нѣсколько часовъ въ полномъ одиночествѣ, и датъ разсѣяться непріятнымъ впечатлѣніямъ послѣднихъ часовъ.
Зачѣмъ ему бояться вліянія этого человѣка на его невѣсту? Развѣ можно говорить о союзѣ съ ней, если она опустится до уровня невѣжественныхъ людей? Ему было досадно, что этотъ страхъ у него все-таки былъ. Этотъ страхъ напоминалъ ему о тѣхъ мужьяхъ, которые живутъ въ вѣчной боязни потерять любимаго человѣка, въ томъ состояніи, которое называется смѣшнымъ словомъ — ревность. Можетъ быть, это чувство, доказывающее неспособность удержать любимаго человѣка около себя, выдаетъ его слабость? Или же это скорѣе показываетъ ея слабость, если она не можетъ взятъ себя въ руки и выбросить за бортъ балластъ своихъ чувствъ, разъ уже шаръ взвился въ воздухъ и якорь религіи поднятъ? Конечно это такъ, хотя бы она это я желала скрыть, — она, которой, въ сущности, терять нечего.
Онъ свернулъ въ сторону и теперь держалъ курсъ къ юго-востоку отъ шхеры. Съ этой стороны онъ никогда еще не видалъ своей тюрьмы. На высотѣ виднѣлся скелетъ недостроенной часовни въ лѣсахъ; рабочихъ не было видно, несмотря на то, что уже былъ поздній часъ; не было видно также и лодокъ на морѣ: на ловлю, повидимому, никто не выѣзжалъ. На шхерѣ было совершенно тихо, даже у таможенной избы и у лоцманской будки никого не было. Инспекторъ еще разъ повернулъ лодку, чтобы объѣхать шхеру. Съ другой стороны волны подымались выше. Подвигаясь зигзагами, онъ ѣхалъ медленно и только черезъ часъ добрался до пристани. Отсюда былъ виденъ домъ, гдѣ жили дамы. Подъѣзжая къ пристани, онъ увидѣлъ, что все населеніе острова собралось около хижины, на крыльцѣ которой стоялъ съ непокрытой головой проповѣдникъ и говорилъ рѣчь.
Увѣренный въ томъ, что дѣло не обойдется безъ борьбы, Боргъ вышелъ изъ лодки, убралъ парусъ и пошелъ въ свою комнату.