Боргу показалось, что онъ гдѣ-то уже видѣлъ этотъ жестъ и это выраженіе глазъ у Маріи, и вспомнилъ ея лицо, когда она передавала лодочнику стаканъ пива. Уже тогда онъ сказалъ самъ себѣ: она кокетничаетъ съ этимъ парнемъ. И ему казалось страннымъ, что онъ никогда не видѣлъ этого выраженія въ ея глазахъ, когда она смотрѣла на него. Можетъ быть, ея глаза отражали его взглядъ? Или она не показывала ему своей души, такъ какъ онъ долженъ быть ея жертвой?
Онъ съ минуту наблюдалъ за ней, и, чѣмъ болѣе онъ на нее смотрѣлъ, тѣмъ болѣе чуждымъ казалось ему это выраженіе въ лицѣ дѣвушки; да, настолько чуждымъ, что его охватила тоска, какъ если бы онъ открылъ обманъ со стороны близкаго человѣка.
— Если можно столько увидать, когда тебя не видятъ, что же можно услышать? — подумалъ онъ и остановился за угломъ дома, чтобы лучше было слушать.
Въ это время мать встала изъ-за стола и ушла въ кухню, и молодые люди остались одни.
Тотчасъ голоса стали тише. Въ глазахъ Маріи выступили слезы, а гость говорилъ съ жаромъ:
— Ревность это самый гнусный изъ всѣхъ пороковъ. Любовь вѣдь не признаетъ никакого нрава собственности...
— Спасибо за эти слова. Большое спасибо, — сказала Марія, подымая стаканъ. Въ глазахъ ея еще блестѣли слезы. — Хотя вы еще и очень молоды, но вы настоящій мужчина, потому что вы вѣрите въ женщину.
— Да, я вѣрю въ женщину, какъ въ самое прекрасное, что только есть въ мірѣ, самое лучшее, самое истинное, — продолжалъ молодой человѣкъ съ возрастающимъ воодушевленіемъ. — Я вѣрю въ женщину, ибо я вѣрю въ Бога.
— Вы вѣрите въ Бога, — продолжала Марія. — Это показываетъ, что вы очень интеллигенты, потому что только глупому человѣку въ пору отрицать Создателя.
Боргу было достаточно. Чтобы убѣдиться, насколько избранная имъ подруга жизни искусна была въ превращеніяхъ, онъ быстро подошелъ къ нимъ и, стараясь не выдать себя ни единымъ движеніемъ лица, широко улыбнулся, какъ бы отъ удовольствія вновь увидѣть свою желанную.
Дѣвушка, сохраняя на лицѣ то же мечтательное выраженіе и съ тѣмъ же жаромъ, который вызвалъ въ ней гость своимъ заявленіемъ о вѣрѣ въ женщину, обняла жениха и отвѣтила ему поцѣлуемъ болѣе горячимъ, чѣмъ обыкновенно.
Затѣмъ она шутливо представила ассистента Блума, который пріѣхалъ только утромъ, но уже успѣлъ завоевать сердца всѣхъ, такъ какъ онъ, оказывается, великолѣпный рыболовъ.
— Мы какъ разъ говорили о ловлѣ сельдей у Бугуслена, а ты пришелъ и прервалъ... — такъ закончила дѣвушка.
Боргъ не обратилъ вниманія ни на ложь, ни на опасное "прервалъ" и на вызывающее "всѣ сердца" и протянулъ руку пріѣзжему, юношѣ лѣтъ двадцати съ небольшимъ. Гость, не столь искусный въ лицемѣріи, схватилъ протянутую ему руку съ миной преступника, бормоча въ то же время какія-то безсвязныя слова.
Тѣмъ временемъ возвратилась мать, поздоровалась съ Боргомъ и принялась убирать со стола.
Скоро завязался общій разговоръ. Марія стала вышучивать костюмъ своего жениха, очевидно надѣясь найти поддержку у пріѣзжаго.
— Вуаль, это конечно, очень хорошо. Но почему тебѣ не брать еще и зонтика, когда садишься въ лодку.
— Можно взять и зонтикъ — соглашался Боргъ, стараясь скрыть непріятное впечатлѣніе отъ этихъ насмѣшекъ передъ подчиненнымъ и во всякомъ случаѣ чужимъ для него человѣкомъ.
Ассистенту, сразу почувствовавшему свое превосходство надъ деликатнымъ начальникомъ, было все-таки неловко при видѣ того жестокаго обращенія, которому подвергался Боргъ. Изъ состраданія, которое было здѣсь вовсе не у мѣста, онъ пощупалъ своими длинными пальцами вуаль, которую инспекторъ носилъ на шляпѣ, и сказалъ:
— А вѣдь это, знаете, очень практично, право.
И вслѣдъ за тѣмъ, впадая въ игривый тонъ, усвоенный имъ, повидимому, съ первой минуты знакомства, прибавилъ:
— Если бы, фрекенъ Марія такъ же заботилась о своемъ чудномъ цвѣтѣ лица...
— А вы о вашихъ изящныхъ ручкахъ... — сказала дѣвушка, нечаянно прикоснувшись къ его рукѣ, катавшей на столѣ хлѣбные шарики.
И она снова пришла въ настроеніе, въ которомъ она была все утро, какъ это ясно было ея жениху.
Онъ почувствовалъ себя въ смѣшномъ положеніи, какъ тотъ, который ѣстъ среди уже пообѣдавшихъ, и долженъ былъ призвать на помощь всю силу своихъ нервовъ, чтобы подавить смущеніе, вызванное въ немъ подслушаннымъ разговоромъ, — Они уже въ моемъ присутствіи говорятъ другъ другу комплименты, — думалъ онъ съ отвращеніемъ. Онъ понималъ, однако, что все будетъ потеряно, если онъ покажетъ хоть малѣйшій знакъ того, что онъ недоволенъ ея неприличнымъ поведеніемъ.