Что касается самой идеи, новаторская сторона Ethereum заключалась в том, что отправлять и получать переводы могли два типа субъектов: во-первых, как и следует ожидать, люди, но во-вторых, что более интересно, – контракты. Подобно переписке с человеком и с чат-ботом, Ethereum допускает финансовые транзакции между 1) двумя людьми, 2) человеком и смарт-контрактом – алгоритмом в духе этакого финансового торгового аппарата или 3) двумя смарт-контрактами. Контракт – это алгоритм в Ethereum со своими адресом и балансом, и он, как человек, сможет отправлять и получать переводы. Если контракту приходит перевод, то меняются его код и, соответственно, его история; а также при необходимости контракт, в свою очередь, сделает перевод.
Представьте, например, что хотите создать децентрализованную сеть по каршерингу – что-то похожее на Uber, только без самой компании Uber. Вы выпускаете новую криптовалюту – назовем ее CabCoin, «такси-монета», – и создаете фандрайзинговый контракт в сети Ethereum. Контракт можно запрограммировать так, чтобы он посылал новый токен тому, кто пришлет ему эфир по предустановленному курсу – скажем, 10 тысяч CabCoin за 1 эфир. Держатели CabCoin смогут оплачивать ими поездки или голосовать об изменениях в этой сети – например, в ценообразовании, заработке водителей и бюджете на маркетинг. Не нужно звонить, разговаривать с кем-то: если вложился и пользуешься CabCoin – можешь общаться напрямую с контрактом либо написать свой, вовсе избавившись от человеческого фактора.
В Ethereum можно организовать что угодно – торговую площадку, сайт для ставок, децентрализованную систему доменных имен, корпорацию акционеров, страхование, децентрализованный маркетплейс – все будет контрактом. А язык будет «полным по Тьюрингу» – то есть сможет отобразить любую концепцию, какая нужна разработчику. Закончил Виталик эту новую версию «белой книги» так:
Философия протокола Ethereum во многом противоположна направлению многих других сегодняшних криптовалют. Другие криптовалюты нацелены на усложнение и увеличение числа «возможностей»; Ethereum от них избавляется. Протокол не поддерживает транзакции с мультиподписями, MIMO, хеш-коды, время блокировки и многие другие возможности, которые есть даже у Биткойна. Вся его сложность – во всемогущем и полном по Тьюрингу языке ассемблера, на котором можно написать буквально любую математически выразимую возможность. Сам язык следует принципу новояза Оруэлла; любые инструкции, которые можно заменить последовательностью меньше чем из четырех других инструкций, убрали. В результате мы имеем криптовалютный протокол с очень маленькой кодовой базой, который при этом может все, что когда-либо сможет любая криптовалюта.
Добро пожаловать в финансовую сингулярность:)
Через четыре дня, 19 декабря, в 11:53, Виталик получил электронное письмо от потенциального работника Гэва Вуда. Он писал: «Джонни мне все объяснил – я знаю С++ (см. github/gavofyork). Как далеко ты продвинулся с Ethereum?»
Виталик был только рад помощи. Он с двумя разработчиками уже писал код. И рассчитывал закончить через несколько месяцев, после чего вернуться к Bitcoin Magazine и университету.
Виталик ответил на i@gavwood.com дважды – видимо, не заметил, что уже написал один раз пятнадцать минут назад. Оба письма начинались с того, что Виталик рад принять Гэва в команду и спрашивал, что бы он хотел написать для клиента на С++. А заканчивал оба письма обещанием «щедрой награды».
Гэвин Вуд, англичанин тридцати трех лет с темно-карими глазами, обладавший пристальным прямым взглядом и седой шевелюрой с прямой челкой на высоком лбу, был в то время свободным программистом, доктором компьютерных наук, работавшим в проектах с открытым кодом, в том числе KDE. Готовясь к защите диссертации, он создал программу для создания «красивых аморфных» изображений на основе музыки. Однажды он со своим школьным другом Аэроном Бьюкененом уже открывал свое дело – создал на основе своего научного проекта устройство, которое конвертирует звук в световое шоу, и продал его нескольким лондонским ночным клубам. Он пробовал силы в различных стартапах, мало что заработал, но в конце концов ему предложили вложиться в учреждение перспективной фирмы по разработке ПО для бизнес-контрактов OxLegal.
В 2013 году он начал присматриваться и к биткойну, пробудившему его интерес после прочтения статьи о Silk Road в Guardian. В ней рассказывалось и о друзьях Виталика – Амире Тааки и Михае, незаконно поселившихся в лондонском офисном здании, которое занимало целый квартал: статья живописала, как они бродят по бывшим конференц-залам, а Михай критикует политиков, настроенных против биткойна, утверждая, что запрет – это «как сжечь целую деревню, чтобы поджарить свинью. Как закрыть интернет, потому что кто-то выкладывает порнографию». В сопроводительном видео в кадре появлялась деревянная дверь, на которой зеленым фломастером было написано: «Глобальный штаб Bitcoin Magazine». В конце статьи говорилось, что Амир выходит на крышу здания и показывает средний палец лондонским небоскребам в отдалении.