Центральный комитет, твердили в правительственных кругах, состоит из людей никому не известных. Конечно, члены Центрального комитета не были видными политическими деятелями. Это были патриоты, которые боролись против измены так называемого правительства национальной обороны, патриоты, исполненные решимости защищать республику и выражавшие все более четко социальные устремления народных масс.
Среди членов Центрального комитета был рабочий- переплетчик Эжен Варлен, мужественное поведение которого на процессе Интернационала во времена империи сделало его широко известным [72].
Он заявил тогда перед лицом императорских судей:
«Класс, который угнетали во все времена и при всех режимах, класс трудящихся, стремится принести возрождение. Только ветер свободы может очистить эту атмосферу, насыщенную несправедливостью.
Когда какой-нибудь класс утратил моральное превосходство, которое сделало его господствующим, он должен устраниться, если не хочет быть жестоким, ибо жестокость – единственное средство, остающееся у власти, клонящейся к упадку».
Но, как показали последующие события, господствующий класс отнюдь не намерен был добровольно уступать власть.
Рабочий-механик Асси также был известен благодаря судебным приговорам, которые обрушились на него за его революционную активность во время стачек в Крезо против крупного предпринимателя Шнейдера [73].
Впрочем, в составе Центрального комитета произошли некоторые изменения. Под принятой на заседании 28 марта прокламацией о передаче власти Парижской Коммуне стояли следующие подписи: Авуан-сын, Антуан Арно, Жорж Арнольд, Асси, Андинью, Буи, Жюль Бержере, Бабик, Барру, Бийорэ, Бланше, Леопольд Бурсье, Кастиони, Шуто, Кловис Дюпон, Фабр, Ферра, Фортюне Анри, Флёри, Фужере, К. Годье, Гуйе, Жан Жерем, Гролар, В. Грелье, Журд, Жосселен, Лавалетт, Мальжурналь, Эдуар Моро, Мортье, Прюдом, Руссо, Ранвье, Варлен, А. Дюкан. Лисбонн, подпись которого не фигурирует под этим документом, также был членом Центрального комитета. В его состав входил также Люлье, до того как он был назначен командующим национальной гвардии.
Когда 1 марта на заседании парижских секций Интернационала [74] Варлен предложил действовать более активно, чтобы привлечь на свою сторону эту организацию [75], он сделал при этом следующее пояснение:
«Члены этого Комитета, которые не внушали нам доверия, теперь устранены и заменены социалистами, которые хотят иметь в своей среде четырех делегатов в качестве связующего звена между ними и Интернационалом».
Но в составе Центрального комитета было мало членов Интернационала: Авуан-сын, Асси, Журд и Варлен [76].
Перед выборами в Коммуну, которые должны были состояться 22 марта, Центральный комитет узнал, что мэры и депутаты Парижа также обсуждают вопрос о выборах. К тому же версальское правительство доверило мэрам округов [77] временное управление Парижем. Среди парижских депутатов был и Клемансо. Признавая муниципальные требования парижан, он отрицал право Центрального комитета представлять Париж и хотел убедить версальское Собрание удовлетворить требования парижан.
Споры с мэрами и депутатами затягивались. Луи Блан, возвратившийся из Лондона для участия в переговорах, говорил:
«Мы, законные представители, не можем пойти на соглашение с повстанцами. Мы хотим, конечно, предотвратить гражданскую войну, но не хотим стать вашими помощниками в глазах всей Франции».
Версальское Собрание было, разумеется, враждебно Парижу и отнюдь не спешило предоставить ему муниципальные свободы, которых он требовал.
Тем временем сама жизнь заставила Центральный комитет продолжать выполнять свои обязанности.
марта он назначил день выборов, а также принял ряд постановлений правительственного характера относительно свободы печати, соблюдения прелиминарного мирного договора и упразднения постоянной армии. Форты Иври, Бисетр, Монруж, Ванв и Исси были заняты федератами. В этот день еще можно было занять форт Мон-Валерьен, имевший огромное военное значение и оставленный по приказу Тьера. Но, к несчастью, этого не сделали, и когда на следующий день, 21 марта, федераты явились, чтобы занять форт, там уже были версальцы.
марта Центральный комитет национальной гвардии объединился с Комитетом республиканской федерации [78] и принял устав, которому предшествовала следующая декларация:
«Республика является единственно возможной формой правления; вопрос о ней не подлежит обсуждению.
Национальной гвардии принадлежит неограниченное право избирать всех своих начальников и сменять их, как только они утратят доверие своих избирателей, но лишь после предварительного расследования во имя соблюдения справедливости».
Положения, содержавшиеся во втором параграфе, не могли не стать в дальнейшем источником затруднений, ибо заранее устанавливали двоевластие в военной области: с одной стороны, Центральный комитет, а с другой стороны – власть, созданная на основе выборов [79].
Центральный комитет принял решение о приостановке распродажи вещей, заложенных в ломбарде, и об отсрочке на один месяц уплаты по всем долговым обязательствам и запретил выселение квартиросъемщиков.
В тот же день «Journal Officiel» опубликовал заявление [80], в котором, в частности, говорилось:
«Пролетарии столицы перед лицом вырождения и измены правящих классов поняли, что настал их черед спасти положение, взяв в свои руки управление общественными делами… Неужели буржуазия, их старшая сестра, добившаяся своего освобождения еще в конце прошлого века, их предшественница на революционном пути, неужели она не понимает, что ныне настал час освобождения пролетариата…
Пролетариат перед лицом постоянной угрозы его правам, полного отрицания всех его законных устремлений, перед лицом разгрома родины и крушения всех его надежд понял, что его высший долг и непреложное право – взять решение своей судьбы в свои руки и обеспечить ее, завладев властью».
Тем временем версальская правительственная клика в своем обращении к народу и армии обличала революцию 18 марта как «величайшее преступление, какое когда-либо знала история». Возражая Клемансо, который предлагал согласиться на проведение муниципальных выборов в Париже, Тьер обрушивался не только на парижских революционеров, но на весь народ Парижа.
«Если Париж, – говорил он, – допускает, чтобы кучка мерзавцев управляла им, вместо того чтобы присоединиться к нам и вырвать его из их отвратительных рук, то Париж, я полагаю (хотя я не желаю обвинять его), должен признать, что мы вправе предпочесть Францию ее столице» [81].
А Жюль Фавр обзывал членов ЦК национальной гвардии «кучкой злодеев с кровавыми и алчными помыслами», подчинивших Париж своей власти. Он сожалел, что оставил национальной гвардии ее оружие [82]; впрочем, поступить иначе было не в его власти. Этот жалкий субъект, в котором гнусность сочеталась с шутовством, осмелился просить прощения у бога и людей. В то время как Тьер в своем циркуляре префектам писал, что «добропорядочные граждане объединяются и организуются для подавления мятежа», мэры и депутаты Парижа продолжали свои примиренческие маневры и заявили, что хотят остаться в стороне от муниципальных выборов, назначенных на 22 марта.
Эти выборные представители, выступая против новой власти, созданной Центральным комитетом, полагали, что могут рассчитывать на часть населения Парижа. Парижские газеты умеренного направления повели подрывную кампанию против восстания 18 марта, они порочили Центральный комитет и обвиняли национальную гвардию в казни генералов Леконта и Клемана Тома. А между тем все знали, что она была совершена под влиянием гнева народных масс против захватчиков, а отнюдь не по воле Центрального комитета.
[72] Это было на втором судебном процессе парижской организации Интернационала в мае 1868 года. – Прим.
[73] Это было в январе и в марте 1870 года. – Прим. ред.
[74] То есть Федерального совета парижских секций. – Прим. ред.
[75] То есть Центральный комитет национальной гвардии.-Прим.
ред.
[76] Членами Интернационала были также А. Арно, Бабик, Бийорэ, К. Дюпон. Что касается Асси, то он не был членом Интернационала, хотя был близок к нему. – Прим. ред.
[77] Об этом сообщалось в приказе министра внутренних дел Э. Пикара от 18 марта. -
[78] Комитет республиканской федерации (или Федеральный республиканский комитет) состоял преимущественно из делегатов от офицеров Объединение этой организации с ЦК национальной гвардии произошло фактически еще до 18 марта.
[79] Имеется в виду Коммуна. – Прим. ред.