Парижскую Коммуну не поддержали также в достаточной степени провинциальные города, хотя революция 18 марта получила там серьезный отклик. И если бы коммунары не остановились в последующие дни, а продолжали преследовать версальцев вплоть до их логова – Версаля, то развитие событий в провинции, вполне вероятно, было бы иным, более благоприятным для парижских революционеров. Тем не менее нельзя обойти молчанием попытки, предпринятые в ряде провинциальных городов и явившиеся откликом на революцию в Париже. Именно об этих боях, которые развернулись в ответ на захват власти в Париже рабочим классом, мы и расскажем в следующей главе.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Коммуна в провинции
Чтобы понять положение, сложившееся в провинции в тот момент, когда в Париже разразилась революция 18 марта, необходимо знать, что происходило там после поражения при Седане и падения Второй империи.
Хотя 4 сентября 1870 года под давлением народных масс в Париже была провозглашена республика, в провинции, в целом ряде мест, префекты и мэры Второй империи продолжали управлять, как если бы ничего не случилось.
Так, например, в Корбейе, вблизи Парижа, мэр-бонапартист Дарблэ приказал населению не оказывать никакого сопротивления продвижению прусских войск. В то же время он разоружал местные части национальной гвардии.
Во многих случаях местные власти еще в конце сентября отказывались провозгласить республику, а «правительство национальной обороны» проявляло крайнюю снисходительность к реакционерам, которые поступали подобным образом.
Но так было не везде. В некоторых провинциальных городах вспыхнули революционные волнения, которые могли бы развиться в серьезное движение.
Но буржуазия была начеку. Она все пустила в ход, чтобы ликвидировать коммуны, провозглашенные в Лионе, Марселе и Тулузе, и уничтожить революционные завоевания трудящихся.
В 1871 году Карл Маркс писал в этой связи:
«Коммуна после Седана была провозглашена в Лионе, затем в Марселе, Тулузе и т. д. Гамбетта
приложил все усилия, чтобы подавить ее» [93].
Около середины сентября, когда кратковременное существование коммуны в Лионе и Марселе близилось к концу, на юге страны началось массовое демократическое движение, поставившее своей целью борьбу против внешних и внутренних врагов.
Участники этого движения не питали никакого доверия к «правительству национальной обороны», ибо не считали его способным успешно осуществить эту двойную задачу. 18 сентября на собрании представителей республиканских комитетов департаментов Юга было решено создать Федерацию департаментов Юга, чтобы организовать «национальную оборону» и спасти департаменты от «религиозной и монархической угрозы».
Новая организация единогласно решила принять название «Лиги Юга для защиты республики». В ее состав вошли делегаты от департаментов Буш-дю-Рон, Изер, Воклюз, Дром, Эро, Гар, Вар, Ардеш, Нижние Альпы, Верхние Альпы, Приморские Альпы, Верхняя Луара.
Эти факты говорят о том, что если позиции реакции в провинции были довольно сильны, то и силы республиканцев вовсе не были столь уж ничтожны. Известие о революции 18 марта в Париже привело к двойному результату. С одной стороны, оно вдохнуло веру и мужество в рабочие массы и в передовые республиканские элементы, а с другой – вызвало гнев реакционеров против Парижа.
Как известно, события 18 марта и провозглашение Парижской Коммуны привели к провозглашению Коммуны в Лионе, Сент-Этьенне, Крезо, Марселе, Тулузе, Нарбонне и Лиможе. Это говорит о том, что три города- Лион, Марсель и Тулуза, которые провозгласили у себя революционную Коммуну еще 4 сентября, не забыли о своей прежней борьбе.
Лион
В Лионе парижская революция получила тем больший отзвук, что у лионского населения отняли в сентябре 1870 года те революционные завоевания, которых ему удалось добиться в результате провозглашения Лионской Коммуны.
В самом деле, в Лионе после провозглашения утром 4 сентября республики (сразу же, как стало известно о капитуляции при Седане) произошли важные события. Лионские рабочие завладели ратушей и среди всеобщего энтузиазма провозгласили Коммуну, водрузив над мэрией красное знамя. Был создан Комитет общественного спасения, в который вошли как рабочие, являвшиеся членами Интернационала, так и буржуазные радикалы. Был создан также Комитет общественной безопасности.
Комитет общественного спасения осуществил серьезные изменения в административном аппарате. Префект, генеральный прокурор и некоторые другие бонапартистские чиновники были арестованы и заменены республиканцами.
Помимо того, Комитет общественного спасения принял следующие решения: о прекращении всех преследований по политическим делам и за участие в стачках, союзах и собраниях; об отмене субсидий религиозным учреждениям и передаче светским школам коммунальных помещений, предоставленных религиозным школам; о безвозмездном возвращении владельцам их постельного и носильного белья и орудий труда, заложенных в ломбарде на сумму, не превышающую 20 франков; об упразднении октруа [94]; о введении налога на недвижимую собственность и на капитал, превышающий тысячу франков.
Были приняты и другие декреты – об установлении максимального оклада служащим Коммуны в размере 1800 франков в год, о конфискации имущества лиц, покинувших город без уважительных причин и уклонившихся от его защиты, о смещении комиссаров полиции времен Второй империи и замене их представителями народа, избранными в каждом квартале города путем всеобщего голосования.
Из этого видно, что поведение Комитета общественного спасения в Лионе коренным образом отличалось от поведения «правительства национальной обороны». Но этот комитет не смог провести в жизнь все принятые им решения. Министр внутренних дел Гамбетта направил в Лион в качестве префекта одного из своих друзей, Этот новый префект, Шальмель-Лакур, сделал все возможное, чтобы свести на нет действия лионских революционеров.
Бывший префект-бонапартист, генеральный прокурор и все чиновники Второй империи, арестованные в свое время, были теперь освобождены. Лионская Коммуна была объявлена незаконной. После этого префект принялся за ликвидацию Комитета общественного спасения; среди 80-100 членов этого комитета он сумел найти с десяток человек, которые помогли ему расколоть революционное движение.
И в то время как в Париже правительство отказывалось от проведения муниципальных выборов, префект департамента Рона решил провести их в Лионе 15 сентября. Избранный в этот день муниципальный совет состоял из консерваторов и умеренных республиканцев, которые и заняли место Комитета общественного спасения. Но рабочие Лиона не забыли, что в течение нескольких дней они были хозяевами города, и вспомнили о поражении, которое они потерпели в сентябре 1870 года, когда пришло известие о парижских событиях 18 марта 1871 года.
Уже 19 марта трудящиеся и республиканцы Лиона выразили свои симпатии парижской революции, а 21-го на заседании лионского муниципального совета несколько граждан открыто заявили: «Найдем в себе смелость провозгласить Лионскую Коммуну».
22 марта днем 800 делегатов национальной гвардии направили в ратушу делегацию с требованием расширения муниципальных свобод и предоставления мэру командования национальной гвардией и функций префекта. Эти требования явно не соответствовали намерениям членов лионского муниципалитета.
Во время заседания муниципального совета национальные гвардейцы проникли в зал заседаний и назначили Коммунальную комиссию, во главе которой оказалось пять муниципальных советников. Красное знамя снова было водружено на балконе ратуши, где оно уже развевалось 4 сентября 1870 года. Но на следующий
день, 23 марта, пять муниципальных советников, членов Коммунальной комиссии, отказались от своих обязанностей, что привело к изоляции комиссии.