Монмартр, Сент-Уан: время от времени ведут огонь по редуту Женвилье, так же как и бастионы. «Жозефина» обстреливает Бэкон, который не отвечает.
Аньер: сильный артиллерийский огонь; мы заставили замолчать многие пушки батарей Бэкона. Монмартр продолжает успешно обстреливать неприятеля. Бомбардировка Отёйя, Пасси, Пуэн-дю- Жура продолжается; Трокадеро подвергся сильному орудийному обстрелу. Среди раненых и убитых имеются женщины и дети; да падет их кровь на голову наших подлых врагов!
Аньер, 19-го вечером: версальцы попытались атаковать нас; не прошло и часа, как их огонь был полностью подавлен. Ночь: артиллерийский обоз, направлявшийся в Женвилье, был рассеян огнем батарей Клиши. 9 часов утра: неприятель открыл чрезвычайно сильный огонь; наши батареи заставили его замолчать.
Пти-Ванв, полдень: гарибальдийцы обратили в бегство деревенщину. Мы добились также успеха в районе Кламара».
20 мая заседания Коммуны не было, но состоялось собрание избирателей IV округа с участием членов «меньшинства» Коммуны – Лефрансэ, Клеманса, Артюра Арну, Остена, Эжена Жерардена. Присутствовал также один член «большинства» – Амуру. Собрание закончилось принятием резолюции, которая гласила:
«Собрание избирателей IV округа, не делая ни малейшего упрека своим представителям, призывает их вновь занять свои места в Коммуне и высказывает пожелание, чтобы заседания были гласными, с тем чтобы каждый нес ответственность за свои слова».
21 мая
Военные донесения, опубликованные в «Journal Officiel» от 21 мая о происшедших накануне событиях, не были, как в этом можно убедиться, более тревожными, чем обычно. Но в воскресенье 21 мая произошло важное событие: проникновение версальцев в Париж.
Шло заседание Коммуны. Она занималась урегулированием различных инцидентов, возникших в связи с протоколом и с «Journal Officiel» [194]. На повестке дня стоял суд над Клюзере, бывшим военным делегатом, который после обсуждения его дела был освобожден. Около семи часов вечера, во время этого заседания, которое оказалось последним официальным заседанием Коммуны, член Комитета общественного спасения Бийорэ прервал Вермореля и зачитал следующую депешу:
«Домбровский Военной делегации и Комитету общественного спасения.
Мои предположения оправдались. В четыре часа ворота Сен-Клу были захвачены версальскими войсками. Я собираю силы, чтобы атаковать их. Надеюсь отбросить их за линию городских укреплений с теми силами, которыми я располагаю, но все же пришлите мне подкрепления. Это серьезное событие не должно нас обескураживать; нужно прежде всего сохранять хладнокровие. Еще ничто не потеряно; если, паче чаяния, версальцы удержат эту часть укрепленного пояса, мы взорвем то, что у нас заминировано, и будем держать их на значительном расстоянии от нашей второй линии обороны, опирающейся на виадук в Отёйе.
Сохраним же спокойствие, и все будет спасено. Мы не должны потерпеть поражение!
Домбровский».
Было решено, что члены Коммуны отправятся в свои округа, чтобы организовать там оборону.
Версальцы вступили в Париж примерно около 4 часов дня. Коммуна узнала об этом лишь три часа спустя. Версальцы проникли в город не в результате боя, они вступили через ворота Сен-Клу, которые никто не защищал, – явное доказательство того невероятного беспорядка, который царил в организации обороны Парижа!
Поскольку на укреплениях у ворот Сен-Клу не было федератов, некий Дюкатель [195], прогуливавшийся в этих местах, подал версальцам знак приблизиться, махнув белым платком. Несколько версальцев приблизились, чтобы убедиться, что ворота действительно никем не охраняются. Когда версальское командование узнало о создавшемся положении, артиллерийский обстрел укреплений прекратился, после чего версальские войска смогли вступить в Париж.
Вступление версальских войск в столицу без боя оказалось совершенно неожиданным. Ясно, что при более хорошей военной организации этого не могло бы случиться.
Версальцы были так поражены происшедшим, что создали «героическую» версию этого вторжения.
«Ворота Сен-Клу,- писали они, – рухнули под огнем наших пушек. Генерал Дуэ устремился туда и в настоящий момент вступает в Париж во главе своих войск. Корпуса генералов Ладмиро и Кленшана готовятся последовать за ним» [196].
В понедельник 22 мая «Journal Officiel» Коммуны опубликовал воззвание к парижскому народу и к национальной гвардии. В этом воззвании, датированном предыдущим днем, не было сделано никаких выводов из новой обстановки, в нем ничего не говорилось о необходимости чрезвычайных усилий для укрепления военной организации Коммуны. Оно возлагало надежды главным образом на инициативу народа.
«Граждане!
Довольно милитаризма, долой главные штабы в расшитых золотом и галунами мундирах!
Место народу, бойцам с засученными рукавами! Час революционной войны пробил.
Народ ничего не смыслит в искусных маневрах, по, когда у него в руках ружье, а под ногами камни мостовой, он не боится никаких стратегов монархической школы.
К оружию, граждане! К оружию! Речь идет, как вы знаете, о том, чтобы или победить, или попасть в руки безжалостных реакционеров и клерикалов Версаля, этих негодяев, которые умышленно предали Францию пруссакам, а теперь заставляют нас расплачиваться за их измену!
Если вы хотите, чтобы благородная кровь, которая в течение шести недель льется как вода, не пропала даром, если вы хотите жить свободными и равноправными в свободной Франции, если вы хотите избавить своих детей от ваших страданий и нищеты,- вы подниметесь все, как один человек, и перед лицом вашего грозного сопротивления враг, который льстит себя надеждой вновь надеть на вас ярмо, будет предан позору за те бессмысленные преступления, которыми он запятнал себя в течение двух последних месяцев.
Граждане, ваши уполномоченные будут сражаться и умрут вместе с вами, если это понадобится. Но во имя нашей славной Франции, матери всех народных революций, бывшей всегда колыбелью идей справедливости и солидарности, которые должны стать и станут законами всего мира, вперед на врага, и пусть ваша революционная энергия докажет ему, что можно продать Париж, но ни сдать, ни победить его невозможно!
Коммуна рассчитывает на вас, рассчитывайте и вы на Коммуну!
Гражданский делегат по военным делам
Ш. Делеклюз.
Комитет общественного спасения: Ант. Арно, Бийорэ, Э. Эд, Ф. Гамбон, Г. Ранвье» [197].
Теперь Парижу предстояло пережить страшную майскую неделю, вошедшую в историю под названием «Кровавой недели», которое звучит как обвинительный приговор Версалю.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. "Кровавая неделя"
Ворвавшись в Париж через оставленные без защиты ворота Сен-Клу, версальские войска стали продвигаться вперед. Ночью они заняли Трокадеро. Открыв Севрские и Версальские ворота, они овладели на рассвете 22 мая почти всем XV округом. Это был первый день ужасной недели, которая вполне заслужила свое позорное название «Кровавой недели».
Понедельник 22 мая
Итак, когда Париж проснулся, в стенах города уже находились значительные контингенты версальских войск. Они проделали в его укреплениях бреши, которые, казалось, невозможно было закрыть. Помимо воззвания, которое было опубликовано в «Journal Officiel», Комитет общественного спасения обратился к парижскому народу со следующей прокламацией: