После того как войска покинули Марсель и отступили в Обань, великий средиземноморский город оказался в руках народа. Департаментская комиссия, к которой присоединились делегаты от муниципального совета и от радикального клуба, казалась пролетарским элементам слишком умеренной. Они требовали, чтобы Марсельская Коммуна также избрала своей эмблемой красное знамя, против чего возражал, в частности, делегат радикального клуба некий Буше. Вечером 24 марта он даже подал в отставку и отказался от этого шага лишь по настоянию Гастона Кремьё.
В городе знали об этих внутренних раздорах. И если Департаментская комиссия заявила 25 марта, что «полнейшее согласие царит между нею и муниципальным советом», то этот последний объявил себя единственно существующей властью. Это, конечно, не могло не породить политической сумятицы, выгодной для реакционеров.
Тем временем генерал Эспиван де ла Вильбуане использовал тактику отхода, которую Тьер применил в отношении Парижа. Он эвакуировал в Обань все административные учреждения и государственные кассы департаментского центра, чтобы поставить Марсельскую Коммуну в безвыходное положение.
26 марта влияние Марсельской Коммуны не возросло ни на йоту. Никто не восставал против нее, но никто и не присоединялся к ней; она оставалась совершенно изолированной в департаменте. Почти все мэры департамента Буш-дю-Рои отказывались распространять прокламации Марсельской Коммуны. Попытка организовать манифестацию с красным знаменем, предпринятая в Арле, потерпела неудачу.
Первоначальный энтузиазм народа сменился равнодушием, несмотря на прибытие делегатов из Парижа во главе с Амуру. Разрыв с радикалами завершился. Департаментская комиссия, понимая, что ее изолированность возрастает с каждым днем, не проявила, однако, должной энергии и не приняла тех мер, каких требовала оборона города.
Марсельская Коммуна вела себя так, как если бы братание солдат с народом могло считаться делом решенным. А между тем оно возможно лишь в определенных условиях и преимущественно тогда, когда народные массы действуют сплоченно и смело. К сожалению, в тот момент в Марселе не наблюдалось уже этих условий.
Муниципальный совет, боровшийся против Департаментской комиссии с помощью прокламаций, укрылся на каком-то судне и очистил таким образом поле действий для репрессий, подготавливавшихся генералом Эспиваном де ла Вильбуане в Обани.
Утром 3 апреля генерал, не перестававший поддерживать связь с командирами реакционных батальонов национальной гвардии, предупредил их, чтобы они были наготове. 4-го он начал наступление против Марселя. Департаментская комиссия смогла противопоставить ему только несколько сот человек, которые сражались геройски.
Подвергшись бомбардировке с высот Нотр-Дам-де-ла- Гард и одновременно из форта Сен-Никола, префектура пала. Начались репрессии. Было убито примерно 150 человек и около 500 арестовано. Арестован был и Гастон Кремьё, которого впоследствии расстреляли [98].
На следующий день, 5 апреля, генерал Эспиван де ла Вильбуане вступил в Марсель под приветственные возгласы реакционеров и свист людей из народа, а спустя еще день в город возвратился и муниципальный совет, первой мерой которого было разоружение национальной гвардии;
Это новое поражение еще более увеличило изолированность Парижа.
Тулуза
В Тулузе многие рабочие состояли в рядах национальной гвардии. Уже 19 марта смена ее караулов проходила при возгласах: «Да здравствует Париж!» Префект Дюпорталь, изгнанный в свое время, в 1851 году, из Франции [99], был человеком с довольно твердыми республиканскими убеждениями. Клубы, заставившие офицеров национальной гвардии дать клятву защищать республику, потребовали у Дюпорталя патронов.
Но этот префект был тотчас же заменен Кератри, бывшим префектом полиции правительства 4 сентября. Прибыв в Тулузу в ночь на 22 марта, новый префект узнал, что 500 солдат гарнизона находятся в состоянии полного разложения, а национальная гвардия настроена в пользу его предшественника – Дюпорталя. Применив, как и Тьер, тактику отхода, Кератри удалился в Ажан.
22 марта национальная гвардия Тулузы собиралась организовать манифестацию с целью захвата арсенала. Дюпорталь и мэр тотчас же отправились в ратушу, но мэр не замедлил удалиться оттуда. Что касается генералов, то, напуганные мощными народными манифестациями, они укрылись в арсенале. Дюпорталь, стараясь успокоить их, заявил, что он будет поддерживать порядок именем версальского правительства, законность которого он признал.