Отцу Алексию командир крейсера «Адзума», на который он был поднят из воды, подарил, по обычаю японцев, пачку тонкой бумаги. Позднее, уже в Сасебо, когда выяснилось, что отца Алексия отпускают на родину, лейтенант Иванов решил с ним послать официальное донесение. «Ночью это донесение Иванов 13-й писал, лежа в постели, на той самой бумаге, которая оказалась у отца Алексия, причем последний вместе с мичманом бароном Шиллингом лежали справа и слева Иванова в качестве караульных на случай появления японских часовых. Затем бумажка с донесением была завернута в вату, которою была забинтована рана на ноге отца Алексия. Лишь благодаря таким предосторожностям удалось доставить донесение по назначению»…
«Громобой» во время боя следовал концевым, поддерживая своего флагмана «Россию» непрерывным огнем.
Впоследствии в своем рапорте о ходе боя Мацкевич будет докладывать: «Было такое впечатление, что над головой несется какая-то воющая, ноющая, кувыркающаяся туча предметов…».
Трижды старший офицер, капитан 2-го ранга Виноградский, брал на себя командование корабля, когда новые раны заставляли командира крейсера капитана 1-го ранга Дабича уходить на перевязку. И каждый раз он возвращался на командирский пост.
После боя капитан 1-го ранга Дабич напишет:
«Вы не можете представить, как во время боя притупляются нервы. Сама природа, кажется, заботится о том, чтобы все это человек перенес. Смотришь на палубу: валяются руки, ноги, черепа без глаз, без покровов, словно в анатомическом театре, и проходишь мимо почти равнодушно, потому что весь горишь единым желанием – победы! Мне пришлось остаться на ногах до последней минуты».
Все эти часы адского побоища Мацкевич провел в каком-то яростном порыве, полусне-полузабытьи, выполняя свои обязанности так, что вверенные ему машины действовали безотказно.
Японцы преследовали русские крейсера, пытаясь прижать их к корейскому берегу. Неожиданно головной крейсер японской эскадры круто повернул и прекратил огонь, за ним последовали остальные. Камимура отказался продолжать погоню из-за потерь личного состава, тяжелых повреждений своих кораблей и нехватки снарядов.
«Россия» и «Громобой» наконец-то смогли оторваться от преследовавших их буквально по пятам кораблей эскадры Камимуры.
Получив команду «Отбой» на крейсерах стали подсчитывать потери и приводить корабли в порядок, насколько это было возможно в условиях нахождения в море.
На «Громобое» было убито 91 и ранено 182 человека, на «России» убитых и раненых было меньше (48 и 165 матроса и офицера).
Ранен был и попугай Васька, про которого в горячке боя все забыли и только уже на подходе к городу попугаю оказали первую медицинскую помощь.
Помимо попугая Васьки на «Громобое» находился еще один любимец команды – беспородный пес Дружок, который во время боя находился около матросов и, как они его ни отгоняли с палубы, он не сбежал в трюм, а подбегая к раненым матросам, лаял, привлекая внимание других.
После боя матросы шутили:
– Обоим бы им «Георгия» надо дать, да куда цеплять-то?
«Россия» получила одиннадцать пробоин в районе ватерлинии, «Громобой» – шесть. В довершение у него была разрушена практически вся верхняя палуба.
Позднее Дмитрий рассказывал Лере, что на «Громобое» были выведены из строя 2 орудия главного калибра, а наибольшие повреждения крейсер получил от фугасных снарядов. Взрываясь, эти снаряды проделывали огромные дыры в обшивке и стальных листах дымовых труб. Мелкие осколки снарядов и обломки от разрушенных частей корабельного корпуса и надстроек наносили ранения членам команды, находившимися по боевому расписанию на верхней палубе. Даже взрываясь в воде, фугасные снаряды повреждали обшивку бортов, попадания снарядов вызывали многочисленные пожары деревянной обшивки и заготовленных около орудий патронов и снарядов. Были разбиты четыре прожектора. Серьезное повреждение брони причинил 203-мм снаряд, попавший с расстояния 40 кабельтовых. Через несколько пробоин от снарядов, попавших у ватерлинии, вода проникла на броневую палубу, что могло привести к затоплению корабля. В общей сложности «Громобой» получил повреждения от попаданий около тридцати 203-мм и 152-мм снарядов. Командир «Громобоя» Дабич был неоднократно ранен во время боя. Также был ранен старший штурманский офицер – лейтенант Вилькен, погиб мичман Гусевич. Больше всего погибло людей на верхней палубе, полубаке, мостиках и боевом марсе. Наибольшие потери несли расчеты небольших орудий. Шестнадцать человек скончалось от ран уже после боя.