Я видел этого солдата. У него действительно не было настоящей воинской выправки. Есть люди, которые впервые наденут солдатскую форму и даже не заправятся как следует, а на них любо-мило смотреть. Воробьев же был небольшого роста, большеголовый, широкоплечий, сутулый, где уж тут до молодцеватости. И по всему было видно, что он безразлично относится к своему внешнему виду.
Командир второго взвода лейтенант Павловский, высокий стройный мужчина, отличный строевик, служивший до войны в Московском осоавиахиме, сказал:
— Да-а-а, задача. Конечно, сразу ничего не добьешься от этого Воробьева. В строю не был, дисциплины настоящей не чувствовал. Кладовщик и строевой солдат — что может быть общего?
— Вообще-то он исполнительный, — неуверенно пробормотал Чебякин. — Только… Только все же не солдат, а бревно какое-то.
Утром мы получили приказ — выйти на операцию по уничтожению фашистской банды, скрывавшейся где-то поблизости в лесах. Все годы войны бандиты служили в гитлеровской армии и были на восточном фронте. После капитуляции фашистской группировки в Курляндии они не сдались в плен, а ушли в подполье и стали грабить и убивать советских граждан.
Рота выстроилась возле дворца на большой ровной площадке, посыпанной мелким песком. Ночью солдаты спали в неотапливаемых комнатах на соломе, до утра основательно продрогли и сейчас поеживались в тонких гимнастерках.
Когда была подана команда «вольно» и всем разрешили закурить, лейтенант Чебякин подошел ко мне и сказал с чуть заметной тревогой:
— Идем, значит…
Помолчал и добавил:
— Боюсь вот, чтоб мой Воробьев сдуру не угодил под пулю. Зеленый, необученный.
— Да ничего с ним не случится, — сказал подошедший к нам лейтенант Павловский. — Не такой уж он глупый; по-моему, как раз наоборот.
— К тебе бы его во взвод передать.
— Давай, не возражаю.
Рота двинулась по широкой, наезженной проселочной дороге в глубину леса. Пройдя с полкилометра, мы свернули на узкую дорожку, на которой не было следов ни автомашин, ни телег. По обе стороны движущихся колонн безмолвно стояли огромные сосны. Утро выдалось прохладное и туманное, в лесу стояла необычная, настороженная тишина. Лишь невдалеке постукивал дятел.
Банда скрывалась в глубине этого лесного массива, по данным разведки в восьми-девяти километрах от дворца, в котором мы ночевали.
Вскоре рота перешла на малозаметные извилистые тропинки. Они пересекали лес в разных направлениях, но мы избирали только те, которые вели на запад. Солдаты двигались осторожно, цепочками, избегая открытой местности, где можно попасть под неожиданный огонь врага.
Туман постепенно рассеялся. Появилось солнце, и в лесу стало веселее: послышались птичьи голоса, подул порывистый весенний ветер, и, раскачиваясь, зашумели ветки сосен, листья кустарников. Казалось, в этом спокойном, оживающем лесу не может быть никаких бандитов и поход совершается ради прогулки. Но вот командир роты сообщил, что в правой стороне, за кустарниками, где-то горит. К удивлению солдат и офицеров, первым обнаружил это рядовой Воробьев. Он подошел к командиру отделения и сказал:
— Дымом пахнет, товарищ сержант.
— Дымом? — с недоверием отозвался командир отделения. — Откуда быть дыму? Хуторов близко нету, а до банды еще километров пять.
— Нет, где-то костер горит. Ветер дует с запада, в той стороне и костер.
— Ничего не чувствую.
— Как это «не чувствую»? — В голосе Воробьева послышалась досада.
— Королев, Рогожин, — позвал сержант бойцов своего отделения. — А ну-ка понюхайте. Да быстрее. Чувствуете запах дыма?
Оба солдата несколько раз глубоко вдохнули воздух и ответили:
— Нет.
— Нет вроде бы.
Сержант повернулся к Воробьеву:
— Наверно, почудилось тебе, парень.
Ефрейтор Баранов, стоящий рядом с командиром отделения, предостерегающе поднял руку:
— Подождите…
Он помолчал минуты две и потом вдруг заявил уверенно:
— Правильно Воробьев говорит — дымом пахнет. Вон оттуда. — Он показал на запад.
— Точно говоришь?.
— Точно.
Сержант многозначительно хмыкнул и пробормотал:
— Пойду доложу начальству.
Командир роты тотчас же выслал разведку. С двумя другими бойцами пошел в разведку и Воробьев. Разведчики вернулись через полчаса. Сообщили, что недалеко отсюда на небольшой поляне расположилась группа людей. Большинство их одето в гитлеровскую военную форму без погон. Говорят на немецком языке. У бандитов автоматы и винтовки. Фашисты разожгли посредине поляны большой костер, выставили охрану и греются. Несомненно, это была та самая банда, на уничтожение которой вышла наша рота. Видимо, что-то спугнуло бандитов со старых мест или, может быть, они считали, что выгоднее чаще менять месторасположение. Во всяком случае, мы сейчас, как древние воины, воздавали хвалу огню, а командир роты шепнул на ходу Воробьеву и Баранову: