– Платформа «Отдых», – объявил голос диктора по переговорному устройству поезда.
Единственный пьянчуга на весь вагон опять-таки случайно усевшийся напротив Лены, при этих словах внезапно очнулся, посмотрел в окно и внятно, с презрением произнес:
– Что это за «Отдых»? Ни баб нет, ни озера! – И тут же снова опустил голову на грудь и, по-видимому, задремал.
Лена, услышав его слова, не удержалась и фыркнула – таким ей это показалось забавным. Настроение у нее вдруг стало прекрасным. Что с того, что она едет на аэрошоу одна? Вовсе ей не скучно среди всех этих людей. И выкрашенные вагоны электричек, и солнечное утро, и мужчины, едущие с ней, и даже грязноватая дворняжка, бежавшая вдоль перрона по земле по своим делам, все вдруг стало ей казаться милым и веселым. Она смотрела в окно на пробегавшие мимо поселки и перелески и предвкушала что-то интересное для нее, новое и незнакомое.
Диктор объявила новую остановку, и мужчины в галстуках потянулись к выходу.
«Моя!» – опомнилась и Лена.
В билете было написано, что на станции всех будет встречать бесплатный автобус. Она решила не упускать из виду мужчин с портфелями и пристроилась позади них в нескольких метрах. Все вместе они сели в автобус, и Лена всю дорогу невольно слушала их разговоры о том, что на дорогах сейчас жуткие пробки и на автомобилях мужчины рисковали бы попасть на автосалон только к вечеру. Это не зрители, это деловые люди, догадалась Лена.
Для того чтобы пройти на летное поле, нужно было отстоять еще минут пятнадцать в очереди на контроль. На августовском ветру Лене стало прохладно. Хорошо, что взяла с собой куртку. Она повязала голову косынкой в цветочек, подняла воротник… но вот и контроль. Служащий вежливо оторвал край ее билета. Впереди простор, дорога в чистом поле, а дальше люди, вывески, плакаты и виднеющиеся хвосты самолетов. Лена с энтузиазмом пошла вперед.
Выставка аэротехники была открыта буквально накануне. Специально так делается или нет, но в дни московского авиасалона небо всегда бывает чистое. Вот и теперь. Лена надела солнцезащитные очки. Синь над полем была такая праздничная, такая яркая, какая не всегда бывает и весной. Выгоревшая жарким июлем трава пахла как-то особенно сильно – степью и солнцем. Пускай к этим запахам примешивался еще и керосиновый оттенок, Лене он не мешал наслаждаться чудесным днем. Она быстро обогнала своих прежних попутчиков в галстуках и теперь шагала одна – легкая и веселая – по широкому полю навстречу колышушейся вдалеке толпе, бравурным маршам и отдаленному пока, но торжественному голосу распорядителя полетов, доносившемуся из громкоговорителей.
Вдруг, как гром внезапно налетевшей грозы, над ней раздался страшный рев двигателей. Казалось, он заполнил собой все пространство неба. Лена интуитивно шарахнулась в сторону. Звук приближался к ней из-за поля, из-за больших павильонов-шале, закрывавших от зрителей взлетно-посадочную полосу. Но, начинаясь оттуда, он врывался в небо и уже сверху, прямо из-под редких, бугристых снежно-белых облаков обрушивался на людей, которые поднимали ему навстречу головы, стараясь понять, что за источник этого страшного шума. Однако самолеты, ушедшие на взлет, а это ревели именно они, были еще не видны людям со стороны павильонов. Они взлетали за лесом, над полями набирали высоту и, развернувшись, мчались назад, готовые к выступлению, полные решимости показать все, на что они способны.
Одновременно с ревом прекратились марши. Лена была уже возле начала демонстрационной полосы, на которой стояла техника.
– В небе пилотажная группа итальянских летчиков, – солидно, но сдержанно по громкоговорителю объявил распорядитель полетов.
Лена задрала голову так, что пришлось придерживать рукой косынку. Еще ничего не было видно. Небо синело, как раньше, и два или три облачка показались ей похожими на сахарную вату. Внезапно рев двигателей, к которому она уже привыкла, смолк – шумовая волна переместилась в другом направлении. И вдруг в полной тишине, что показалось нереальным, из-за синей кромки леса появилась четверка самолетов. Внезапно снова с небес обрушился звук, и в реве и грохоте итальянские истребители пронеслись над аэродромом, развернулись с противоположной стороны, вернулись и сделали несколько петель. Затем они выпустили разноцветные газовые шлейфы в цвет итальянского флага, разошлись веером и ушли снова за лес, на посадку. На Лену напал приступ щенячьего восторга.