***
За окном медленно сгущались сумерки. Свою камеру я изучила вдоль и поперёк. Измерила шагами, посчитала в метрах. Вид из окна тоже выучила наизусть. А вот предпринять попытку побега так и не получилось. Оставалась надежда на папу, тонкий намёк Тараса я сразу поняла и внутренне испытала маленькое облегчение.
С первого этажа всё чаще стали доноситься громкие голоса. К дому пару раз подъезжали байкеры, и я в надежде выглядывала, чтобы увидеть или услышать одного поганца. Но время шло, а я так и сидела одна со своими мыслями и страхами. Периодически за дверью раздавались шаги, и тогда я замирала, молясь, чтобы не вошли ко мне. И да, угроза насчёт Грека на меня подействовала. Видела, как похотливо этот ублюдок облизывался и ждал команду от своего хозяина.
– Подъём, сучка!
И если придурочный мужик Грек надеялся на внезапность, то он сильно просчитался. Странно, но я последний час подсознательно ждала, что скоро за мной придут. Бритый дал Тарасу время до вечера, и вот этот вечер наступил.
– Маму свою так будешь называть, – не сильно заботясь о своём благополучии, не смогла промолчать, за что получила убийственный взгляд и шипение у уха.
– Ох и зря ты меня драконишь. Сейчас твоего малышочка поставим на колени, и я с большим наслаждением все твои дырочки испробую.
– Ага, охотно верю.
– Зря, киса, – Грек схватил за руку и дёрнул на себя, обдавая кислым перегаром. Свободной рукой он сжал ягодицу, да так, что синяк точно появится.
–Пусти…
– А если нет? Побрыкайся, люблю диких кобылок.
– Тебя из хлева достали? Что за сравнения – киса, кобылка?
Не знаю, откуда я брала силы, чтобы язвить в ответ. Но молчать и показывать страх не могла и не хотела. Мутные глаза Грека зацепились за мои губы, а меня от мысли, что он может сейчас меня поцеловать, замутило.
– Пошли, нас ждут.
С первого этажа отлично было слышно громкие крики Тараса и мат Бритого. Грек хихикнул на очередную фразу своего хозяина и совсем не ласково протолкнул меня в дверной проём.
– …я чуть не сдох, какие, на хер, долги?
Тарас обернулся на последней фразе, а я не смогла сдержать вздоха облегчения. Живой. Здоровый. Красивый.
– Сонь, ты нормально?
– Да. Всё нормально, – с силой дёрнула рукой, пытаясь высвободиться из захвата Грека, – пусти уже.
– Отпусти, Вить, – махнул рукой Бритый, – пусть попрощаются.
Я кинулась к Тарасу, к тому, которого хотела одновременно убить и крепко обнять, чтобы снова вдохнуть его запах и успокоить душу.
– Всё хорошо, родная, всё хорошо, – Тарас крепко прижал к себе и стал поглаживать по спине. Я же уткнулась ему в грудь, слушая сердце, пытаясь хоть на малую долю времени не думать о том, где мы и что будет дальше. – Тебя не тронули?
– Нет, только угрожали.
– Ублюдки… Бритый, уговор был. Отпусти нас.
– Был, но я передумал. Ты утопил мой байк…
– Меня чуть не грохнули…
– Не грохнули же, – я отняла голову от груди Тараса и стала переводить взгляд с одного на другого. – Ты не явился вовремя, и я почти уверен, что побежал за помощью.
– Это не так…
– А мы проверим. Красотуля, тебе придётся ещё нас потерпеть, – Бритый поднялся и кивком головы указал Греку на меня. Тот не стал себя долго ждать и грубо вырвал из рук Тараса.
– Пошли, сучка, нас ждёт приятная поездка.
Грек обхватил талию рукой, зная, что Тарас смотрит на него, сжал мою грудь. Рёв зверя прогремел на всё помещение. Попытавшись кинуться на Грека, Тарас получил удар с ноги в живот от главаря и упал на колени. Дикий ржач над моим ухом был последней каплей. Я не думала. Вспомнила, как учил папа бить по колену, а потом ребром ладони по кадыку. Грек отпустил меня, осел на пол, сжимая горло, пытаясь сделать вдох.
– Ух, какая бойкая! – ещё удар с ноги прилетел Тарасу. – Смотри, как твой дружок корчится…
Бритый снова хотел нанести удар чоппером, но тут свет во всём доме погас. В разбитое окно влетело несколько кирпичей, и комната наполнилась угарным газом.
– Всем оставаться на своих местах!
– Лечь на пол! Не дёргайся!
Дикий кашель выворачивал лёгкие, сгибая пополам. Я присела на корточки, прижимая ладонь ко рту, стараясь глубоко не дышать. Сквозь серую пелену дыма в комнату стали врываться люди в чёрной одежде, в сферах на голове и с оружием наготове. Они грубо уложили всех на пол лицом вниз. Глаза от слёз перестали разбирать, где кто находится, а от кашля становилось в груди больно.
– Выведи её на воздух!
Никогда не думала, что чистый воздух такой вкусный! Я, словно рыба, хватала ртом кислород и не могла надышаться. И мне было наплевать на суету во дворе. Стоя у стенки, опираясь рукой, я дышала, одновременно пытаясь остановить слёзы от едкого дыма.