— Вы уверены, — усмехнулся Лионель, — что готовы её услышать? Что готовы сражаться с моими врагами во имя меня?
Сенера осторожно вывернулась из объятий Джеймса и уверенно шагнула вперёд. Теперь она стояла лицом к лицу с Доре и знала: ей хватит сил не отвернуться.
— Я уверена, что мы готовы найти преступников за умеренную плату и превратить это дело в визитку нашего нового следственного бюро, — твердо проронила она. — А сражаться с врагами, господин Доре, вы будете сами, когда мы их обнаружим. Но для начала — отвечайте. Иначе мы с Джеймсом уходим. А вы, — Сенера холодно усмехнулась, — продолжаете замерзать здесь.
Наверное, они довольно долго смотрели друг на друга. Лионель отвернулся первым. На его губах вновь заиграла мягкая, полная притворства улыбка, так не нравившаяся девушке.
— Что ж, госпожа Сенера, — произнёс он, — это прекрасно, что в вас есть стержень. Должно быть, если б вас воспитывали не в этом мерзком городке, не в семье простого мещанина, а среди настоящих ледяных ведьм и ведьмаков, у вас были бы большие перспективы…
— Ледяное сердце, — напомнила Сенера, отступая обратно к Джеймсу. — В подробностях. И, пожалуйста, давайте без попыток сгладить свою вину. Нас интересует правда.
Доре печально усмехнулся. Было видно, что у него нет никакого желания рассказывать о ледяном сердце, но Сенера всё равно надеялась на то, что услышит полноценные ответы на свои вопросы.
Всё ещё молча, мужчина пересёк коридор, вернулся в тот огромный зал, где они впервые столкнулись, сел в кресло, больше напоминавшее заледеневший трон, и закрыл глаза, позволяя себе провалиться в таинственные события прошлого.
— Ледяное сердце… — протянул он, будто пробуя это слово на вкус. — Ледяное сердце — это сердце, которое бьётся в унисон с сердцами всех ледяных ведьм и ведьмаков… Вы знали, что мы — отдельная раса?
Сенера отрицательно покачала головой.
— Я думал, что это всего лишь вид магии, — влез Джеймс.
— Человек! — фыркнул Лионель. — Конечно же…
— Я не человек, — сухо отметил Джеймс.
— А кто ты? — закатил глаза Лионель. — Хочешь сказать, что ты — некромант? Дух-хранитель? Так вот это — совершенно не раса. Это…
— Это вид магии, — отрезал Хортон. — Во мне смешались демоническая, эльфийская и человеческая кровь, если так уж интересно.
— Вот как, — ухмыльнулся Доре. — По внешности и не скажешь. Но пускай… Ледяные ведьмаки и ведьмы — это отдельная раса. Мы похожи на людей, мы подчиняемся их законам и даже притворяемся ими, потому что нас слишком мало, чтобы занимать отдельные страны. Мы уникальны, наша сила очень редко передаётся полукровкам…
Сенера вздрогнула. Она терпеть не могла это слово, и осознавать себя половинчатой, созданной на пятьдесят процентов из обыкновенного человека, было неприятно. Не потому, что она плохо относилась к людям, а потому, что это всегда имело ужасные последствия. И не только в отношении других к представителям смешанных рас.
— У нас есть Ледяной Король, — продолжил Лионель. — Ледяной Король — повелитель ледяных ведьм и ведьмаков. Но у него нет короны, нет дворца, нет слуг, которые поклоняются ему каждое утро. У Ледяного Короля есть ледяное сердце.
Он провёл ладонью по своей груди, словно показывал, где на самом деле оно хранилось, но лишь хмыкнул, когда понял, что этому жесту могло поверить.
— Ледяной Король — самый могущественный из всех. Обычно это звание принадлежит только одному роду. Самый сильный из нас передаёт свой дар детям… Следующий король или королева, когда предшественник умирает, выбирается из его детей или братьев-сестёр. Магия выбирает сама! Она указывает на самого сильного и ведёт его к ледяному сердцу. И это неизбежно. Никто не имеет права отказать магии. Никто не имеет права остановиться раньше, чем позволено. Никто не имеет права отречься от ледяного престола, — Лионель усмехнулся. — Последним Ледяным Королём был я.
Джеймс нервно хохотнул.
— Что-то это место слабо напоминает дворец. И слуг я не вижу.
— О, — Лионель усмехнулся. — Я не слишком любил свой статус. Но Ледяной Король — не правитель в прямом понимании этого слова. Это хранитель ледяного сердца и магии, заточённой в нём. Нет ничего страшного, что во времена, спокойные для своей расы, я стоял в стороне от дел и только наблюдал за происходящим, ориентируясь на доходившие до меня новости. Если б случилось что-нибудь страшное, я бы услышал зов ледяного сердца…
— Так это не настоящее сердце? Не то, которое бьётся в груди? — взволнованно спросила Сенера.
Лионель в ответ мягко, но издевательски улыбнулся.
— Глупое дитя… — прошептал он. — Всех ледяных с хотя бы минимальным потенциалом надо забирать в соответствующие учебные заведения, а не позволять дуракам заниматься их воспитанием и убивать настоящую колдовскую силу… Запереть ведьму в похоронном бюро! Хотел бы я посмотреть на человека, который изволил это сделать.
— Мы пришли сюда не обсуждать методы моего воспитания, — неожиданно жёстко ответила Сенера, — а говорить о ледяном сердце и о том, что с вами произошло, Лионель. Я не желаю слышать комментарии относительно своего воспитания.
— Не забывайся, — оборвал её Доре. — Я — Ледяной Король.
— Бывший, — покачала головой Сенера. — Ведь я правильно понимаю? Оживлённые мертвецы редко носят короны. К тому же, — она скрестила руки на груди, и по полу во все стороны от девушки начали стремительно расползаться новые завитки морозных узоров, — мы жили не так уж далеко друг от друга. Вы, Лионель, имели все возможности вплотную заняться моим воспитанием. Но я не помню ни единого поползновения.
— Я не намерен проверять каждого ребёнка в каждом семействе, чтобы узнать, что где-нибудь ледяная ведьма или ледяной ведьмак оставили свой след, — напыщенно отозвался Доре. — К тому же, с таких бестолковых связей редко бывает толк и одарённые дети.
Щёки Сенеры вспыхнули — от гнева, смешанного с острым чувством досады. Она с трудом сдерживалась, чтобы не швырнуть в Лионеля каким-нибудь заклинанием, а не только отбивать его словесные атаки ироничными фразами.
Но девушка ничего не успела сделать. Джеймс, до сих пор хранивший молчание, сделал шаг вперёд и вскинул руку.
— Я не знаю, — тихо, со странной улыбкой на губах произнёс он, — что такое ледяное сердце, но то, что бьётся в твоей груди, Доре, бьётся благодаря мне, — он сжал ладонь в кулак, и Сенера, обернувшись, с удивлением увидела, как чернота вновь расползается в его глазах, скрывая голубой оттенок радужки. — Отвечай на её вопросы, ледяной ведьмак, или умри. Немедленно.
Удивительно, но от пустозвона, который только и умел, что отшучиваться, не осталось и следа. Болтливый Джеймс куда-то исчез. Его место занял холодный, расчётливый некромант с плещущейся во взгляде чернотой.
Лионель поднялся с кресла, призывая свою ледяную магию. Точнее, попытался подняться. Джеймс только расправил плечи и крепче сжал руку, и Доре рухнул обратно в кресло, хватаясь за сердце.
— Я не мертвый, — прохрипел Лионель. — Ледяное сердце не могло меня убить. Ты, некромант, не можешь иметь надо мной власти.
— Ледяное сердце, чем бы оно ни было, убило твоё тело, — проронил Джеймс. — И остановило твоё сердце. Но ты не умер сознанием, магия заморозила его в ледяной клетке. Потому сейчас ты — не подчинённый моей воле раб, зомби, выполняющий все приказы. Когда твоё сердце завелось, оно подарило твоей жизни новый виток. Но это ничего не меняет. Некромант, который завёл остановившееся сердце, повелевает им, — Хортон усмехнулся. — Возможно, кое-кому следовало бы чуть больше узнать о принципах работы чужой магии, а не так сосредотачиваться на своей.
Сенера опасливо покосилась на Джеймса.
— А Шэйн вот уверен, что ты — дух-хранитель Колокольчики вот слышишь.
— Колокольчики слышу, — согласился Хортон, не сводя взгляда с Лионеля. — Но на этом все мои способности духа-хранителя заканчиваются. А вот сердце остановить ещё раз я могу, Доре. Потому я жду ответа.