— Прошу, проходите, — поторопила их госпожа Фламберт. — Он там… Я могу присутствовать?
Джеймс, первым войдя в комнату, посмотрел на лежавшего на столе мертвеца, потом обернулся на женщину и с усмешкой покачал головой.
— Я думаю, не стоит. Но не сомневайтесь, моя спутница запишет весь разговор на ледяной кристалл. Информация не пройдет мимо вас. А теперь, госпожа Фламберт, покиньте помещение. Нам необходимо пообщаться с вашим покойным супругом.
Женщина замялась, застыла на несколько секунд на пороге, явно сомневаясь в том, что Джеймс действительно предлагает ей уйти из добрых побуждений. Сенера прямо-таки видела, как она, сгорая от нетерпения, будет топтаться у двери и прислонять ухо к двери.
— Вам правда лучше уйти, — как можно спокойнее промолвила девушка. — Поднятие мертвецов — это далеко не самое приятное на свете зрелище.
— Но… — попыталась запротестовать госпожа Фламберт. — Это ведь мой супруг…
Радужка Джеймса привычно почернела. Сенера видела, как вместе с нетерпением в нём разгорается желание воспользоваться собственной силой не только по отношению к мертвецу. На самом деле, госпожа Фламберт его явно раздражала, и парень не слишком-то сдерживался в своём желании применить хотя бы какое-то заклинание, которое заставит женщину уйти.
Но Сенера опередила его. Она едва заметно шевельнула запястьем, и дверь со скрипом захлопнулась, буквально столкнув госпожу Фламберт прочь. Слой льда лёг на петли, закупорил все возможные щели, и девушка с гордой улыбкой на губах повернулась к Джеймсу.
— Как видишь, — протянула она, — я тоже кое на что способна. Теперь можешь поднимать.
— Ты великолепна, Сенни, — искренне улыбнулся Джеймс.
Сейчас это, впрочем, выглядело несколько угрожающе. Улыбка плохо сочеталась с чернотой, расползающейся в его взгляде. Джеймс, её милый, добрый Джеймс превращался в настоящего тёмного мага, державшего свою силу на цепи и знающего все оттенки зла, плескавшегося в его даре.
Впрочем, Хортон не стеснялся того, что был некромантом. Наоборот, он получал от этого удовольствие. Чернота, тонкой сетью сорвавшаяся с его пальцев, с лёгкостью окутала тело мёртвого господина Фламберта, а Сенера, завороженная работой некроманта, которую никогда не наблюдала так вблизи, даже подалась вперёд. Всё же, с Лионелем Доре Джеймс работал иначе, заботливо, опасливо, не используя видимых проявлений магии.
Теперь же он вместо того, чтобы расходовать собственную силу, использовал то, что сумел выдрать у Варгена. Оно и логично — лучше избавиться от чужого, пустить его на пользу, чем тратить своё и позволить липкой, напоминающей смолу магией Дэвоя заполонить всё.
Господин Фламберт оказался откровенно уродлив. Сенера с трудом сдержалась, чтобы не скривиться от отвращение. Теперь, когда чёрная сеть впитывалась в его кожу, оставляя решетчатые следы-ожоги на мертвом теле, он выглядел ещё неприятнее, чем при жизни. Благо, был одет, очевидно, супруга готовилась уже к похоронам, но всё равно выглядел как-то странно. Не так, как любой нормальный мертвец.
Нет, Сенера ещё не была великим детективом, но она уже могла сказать, что этот человек умер не своей смертью. Опыта работы в похоронном бюро для того вполне хватало.
Чёрная сеть исчезла так же быстро, как появилась. Сенера видела, как замерцало в воздухе синевой колдовство, выдавая примесь силы Джеймса, служившей скорее для усмирения чужого дара, чем для того, чтобы действительно поднять мертвеца, а потом он сам наклонился к господину Фламберту. В глазах Хортона и вправду сверкала чернота, насыщенная, густая, вытеснившая настоящий серо-синий цвет радужки. Ухмылка, игравшая на губах, была такой естественной и при этом зловещей, словно принадлежала совершенно другому мужчине, а не доброму, такому положительному Джеймсу.
— Открывай глаза, — голос его тоже стал будто ниже, грубее. — Господин начальник полиции.
Господин Фламберт повиновался с такой быстротой, что Сенера даже поразилась. Маленькой девочкой она наблюдала за тем, как работал некромант в их похоронном бюро, и поднимать мертвецов, как он говорил, было далеко не самой простой задачей. Частенько он засиживался до тёмной ночи, разговаривая с излишне болтливыми мертвецами. Задавая кому-то вопросы, частенько вынужден был выискивать ответы в полунамеках.
Но теперь Сенера осознала, что проблема была не в том, насколько вредны и непослушны обычно мертвецы, а в том, насколько слабым был мужчина. Потому что господин Фламберт, кажется, даже пошевелиться не мог против воли Джеймса. Хортон держал его крепко, как…
Как демон.
И вправду, знакомый некромант Сенеры был человеком. А Джеймс, демон-полукровка, кажется, вспомнил о том, как поступали его далекие предки, а сейчас, глядя в глаза давно уже мертвому господину Фламберту, в коварной ледяной улыбке прятал все на свете угрозы, которые только могла допустить человеческая фантазия.
Сенера невольно залюбовалась Джеймсом. Хортон казался ей просто приятным молодым человеком, немного бестолковым, и она, право слово, была готова отвечать взаимностью на его знаки внимания, но она никогда не чувствовала в нём этой скрытой силы. Какая-то другая, тёмная сторона её натуры тянулась к этому новому проявлению Джеймса, может быть, в надежде, что он сможет помочь ей, если вдруг понадобится, остановить льды, замораживающие сердце. Ведь кто, если не демон, быстро разожжет огонь, заставит кровь кипеть в жилах?
— Хортон! — прохрипел господин Фламберт, выдавая первой же фразой своё знакомство с Джеймсом. — Ты! Ты должен быть мертв!
Кажется, начальник полиции даже не знал, что он сам уже не жилец.
— Мерзкий журналист, — с трудом проговорил мужчина. — Перестань совать нос не в своё дело! Не то проснёшься в гробу и будешь царапать крышку изнутри!
— Я могу это тебе устроить. — сообщил Джеймс будничным тоном. — Я заставлю тебя страдать даже после смерти. Не знаешь? Демоны-некроманты задерживают дух в теле, и тело рвется на свободу, без конца бьётся о крышку гроба… Как жаль, что человек, раз за разом умирая, так и не понимает, что на самом деле его тело медленно разлагается… Увы, ты слишком свежий, чтобы осознать свою смерть, и сознание твоё далеко не ушло. Тем же лучшие. Такие хорошо годятся для опытов.
— Для опытов? — взвизгнул Фламберт. — Ах ты ж, мерзкий мальчишка! Ты проник в мой дом? Только я прилег спать после кружки чая!..
Он попытался встать, всё ещё не понимая, то давно уже мертв, но Джеймс остановил его уверенным движением руки.
— Лежать, — велел он. — Терпеть не могу, когда трупы бегают. Тогда от них столько неприятностей.
Господин Фламберт хотел было запротестовать и заявить, что он живее всех живых, но, казалось, только сейчас осознал, о чём вообще говорил Джеймс. Он застыл, ошеломлённо прислушиваясь к собственному телу, покрутил головой и ошеломлённо поднял руку.
— Верни на место, — велел Джеймс, и как бы ни хотел сопротивляться полицейский, он в ту же секунду исполнил приказ и теперь лежал ровно-ровно, как раз так, как предполагалось перед укладыванием в гроб. — Я бы спросил, будешь ли ты говорить, но мне, к счастью, и так известно, что отказать ты мне не сможешь. Потому предпочитаю обойтись без глупых вопросов… Итак, к твоему сведению, я жив и здоров. Благодаря одной прекрасной леди, — он покосился на Сенеру, — Варген Дэвой так ничего и не смог со мною поделать. Теперь он находится в тюрьме, его работнички куда-то подевались. Советник Элсон нынче отбывает справедливое наказание… А ты… — губы Хортона изогнулись в очередной неискренней улыбке. — А ты умер, господин начальник полиции.
Фламберт хотел, очевидно, дёрнуться, силой воли заставить себя сесть и доказать премерзкому журналисту, что он всё ещё руководит своим телом, но, к его огромному сожалению, эта попытка не увенчалась успехом.
— Следующая плохая новость полагает в том, — продолжил Джеймс, — что я не только наглый журналист… и даже не просто сыночек богатых родителей, которые наверняка прикопали бы и тебя, и всё ваше змеиное гнездо. Я ещё и некромант.