— Да ну! — охнула Сенера. — Не поверю…
— А какого цвета были твои перчатки?
— О чём ты? — удивилась девушка. — Что с ними не так?
Джеймс покачал головой, но опять решил не уточнять. Тем не менее, прочная тёмная ткань как будто стала на несколько тонов светлей и истончилась. И чем дольше Хортон смотрел на руки Сенеры, тем больше ему казалось, что её пальцы опутывает лишь тонкая паутинка ледяных узоров. К концу дороги перчатки стали белоснежными и так плотно облегали девичьи руки, словно были второй кожей, но Сенера не обратила на это никакого внимания.
— На месте, — сообщил извозчик, придерживая лошадей. Он взял из рук Джеймса несколько банкнот, удивлённо изогнул брови, глядя на новомодные деньги и пытаясь перевести их в своей голове в привычные многим монеты, чеканкой которых занимались прежде гномы, и хмыкнул. — Ждать вас?
— Не стоит, — покачал головой Хортон. — Мы можем задержаться надолго.
— В этой конуре? С барышней? — ухмыльнулся мужчина. — Ну что же… Удачи вам.
Он спрыгнул на землю и вновь осуществил попытку подать Сенере руку, но девушка проигнорировала мужчину. Её летние туфли нисколечко не скользили, и покрытая льдом ступенька не была достаточным препятствием. Напротив, только заледенела больше, когда Сенера на неё ступила, и извозчик с трудом сдержал своё удивление. Вероятно, хотел задать какой-то вопрос, но в последний раз одернул себя, передумал.
Джеймс тоже сам спрыгнул на землю, хотя, признаться, едва не зарыл носом из-за неосторожности, и встал рядом с Сенерой.
— И вправду, конура, — промолвил он, изучая взглядом крохотный серый домишко, втиснувшийся между подобных себе. — Кто б мог подумать…
Должно быть, Варген Дэвой был обладателем какого-нибудь неплохого дома ближе к центру города, вот только полицейский почему-то назвал именно этот адрес, в самой глуши, там, где живут одни бедняки. Джеймс предположил, что Варген родился в этом доме, сын каких-нибудь несчастных людей, которые вынуждены были экономить каждый грош, чтобы прожить. Он нисколечко не заботился о том, что досталось ему в наследство, и искомый домик оказался самым бедным, самым несчастным на вид.
— Не самое приятное место, — прокомментировала Сенера, уверенно ступая по снегу.
Дорогу здесь тоже никто не удосужился чистить. Не было и сугробов, но вместо проторенной дорожки к покосившейся двери вело настоящее снежное озеро, в котором можно было утонуть по пояс Джеймс сделал несколько шагов вперёд, рассчитывая на то, чтобы своим телом проделать путь и облегчить его Сенере, но девушка потянула его за руку, останавливая.
— Погоди! — покачала головой она. — Я-то тут зачем, разве для вида? Сейчас…
Она вскинула руку, и Джеймс подумал сначала, что Сенера просто магией разметет в разные стороны так легко подчиняющийся ей снег.
Но девушка поступила иначе. Магия сформировалась в крепкие ледяные ступеньки и покатилась волной по снежному морю, создавая широкую, крепкую дорогу. Со стороны льды можно было принять за хрусталь, настолько прозрачной и одновременно прекрасной была сила Сенеры.
Она первой поднялась по ступенькам и поманила Джеймса за собой.
— Не отставай, — улыбнулась девушка. — Не хочу оставлять улики. И не хочу, чтобы ты провалился где-нибудь под снег!
Джеймс впервые отметил, что не поспевает за нею. Сенера с лёгкостью ступала по льду, словно не чувствовала его, он же несколько раз едва не упал, и только когда девушка взяла его за руку, ощутил наконец-то твердую землю под ногами.
— Что ж ты молчишь? — улыбнулась Сенера. — Не говоришь, что скользко? Я ведь не чувствую… Наверное, когда у меня будут дети, я окажусь самой отвратительной матерью на свете. Даже не буду знать, не замерзли ли они! Просто забуду спросить!
— Ну что ты, — усмехнулся Джеймс. — Ты будешь чудесной матерью. А маленькие ледяные ведьмаки и ведьмочки, я думаю, тоже не замерзнут.
Сенера хихикнула и не стала спорить, говорить о том, что слишком велика вероятность просто не передать дальше силу. Вместо этого она уверенно подошла к двери дома и дёрнула за ручку.
Было закрыто, и Джеймс жестом велел Сенере зайти за его спину. Он чувствовал некромантию, которая пропитала каждую доску этого строения, буквально смешалась с самой сутью старого, тоже мертвого здания. Должно быть, внутри не-некроманту трудно будет выдержать больше получаса, слишком велико давление магии смерти…
Дверь поддалась с третьего раза, когда Джеймс использовал одно из самых сильных взламывающих заклинаний, которое только пришло ему в голову. Стараясь не обращать внимания на давление магии, он вошёл внутрь и повернулся к Сенере.
— Ты пойдёшь или подождёшь снаружи?
Девушка замялась, но после, мотнув головой, решительно перешагнула порог.
— Ну что ж я, трусиха какая-то, что ли? — хмыкнула она. — Конечно же, я пойду с тобой.
— Тебе может быть нехорошо, — нехотя отметил Хортон. — Тут довольно сильная, с высокой концентрацией магия…
— Мне нормально, — твердо произнесла девушка. — Я тоже, возможно, сильная. С высокой концентрацией магии в крови.
— Даже не сомневаюсь, — фыркнул Джеймс. — Я же не мог выбрать себе в невесты обыкновенную девушку!
— О да. У таких ненормальных журналистов, как ты, колокольчики звенят только на таких неправильных ледяных ведьм, как я, — пожала плечами Сенера. — Ох… Ты только посмотри на это!
Джеймс, залюбовавшийся было девушкой, заставил себя обернуться и с трудом сдержал тяжелый вздох.
Снаружи совершенно безобидный, внутри этот разваливающийся домишко напоминал самый настоящий магический склад. Высокие стеллажи, заставленные какими-то колбами, крохотными иглами, шарами…
Джеймс открыл шкаф, что был ближе всего к нему, и с удивлением обнаружил самый настоящий арсенал серебристых шариков, тех самых, что создавали новых громил-помощников, сражающихся за Варгена. От всего этого разило даже не некромантией, а именно смертью.
— Скольких же людей этот гад замучил, чтобы сделать себе такой склад? — прошипел Джеймс. — Уверен, что смертной казни ему не избежать… Когда работники их следственного управления это увидят…
— А они увидят?
— Я скину адрес, — кивнул Хортон. — Пусть приезжают. Скажу, что обнаружил случайно… Они не слишком чувствительны к моей магии, к твоей — так уж тем более. Тут всё буквально подписано силой Варгена, за нею больше ничего не будет слышно. Я в том даже не сомневаюсь.
Сенера не стала спорить, напротив, молча склонила голову в согласном кивке. Она тоже чувствовала магию смерти, но было и ещё что-то…
— Смотри, его трость! — Джеймс шагнул вглубь помещения и поднял со стола чёрную колдовскую трость Варгена. — Интересная штука, кстати. Может, себе оставить? Как думаешь?
Он повернулся к Сенере, но та, казалось, его даже не слышала.
— Лёд, — прошептала она. — Здесь есть лёд.
— Что? — удивился Хортон. — О чём ты?
— Тш-ш, — Сенера приложила палец к губам. — Позволь мне услышать…
Она закрыла глаза, будто так лучше чувствовала свою магию, и наморщила лоб, пытаясь на чём-то сконцентрироваться. Джеймс видел, как во все стороны от девушки расползались нити её ледяного колдовства.
Сенера старалась действовать предельно осторожно, не задеть ничего связанного с некромантией, и из-за этого процесс шел очень медленно. Джеймс порадовался, что не стал сообщать следственному управлению ничего заранее. Увидь они Сенни в таком состоянии, наверняка уже забрали бы её на опыты, отправили бы в какой-нибудь очередной отстойник для высокоодарённых, с которыми не могут самостоятельно разобраться, и поминай, как звали.
Но всё же, это выглядело потрясающе. Вряд ли Сенера в самом деле понимала, как выглядела со стороны её магия.
И она — одна из самых слабых? Да быть такого не может! Хортон даже не сомневался, что что-то здесь нечисто. Он помнил, как ледяной магией управляла Верена — неуверенно, несмело. Ей куда лучше удавались простые боевые заклинания, требуемые только силы. А льды… Нет, для Верены они были просто источником волшебства.