- А я вам — постарше? - ответил я вопросом на вопрос, выдавая в ответ вежливую улыбку.
- Да нет, даже наоборот, голос у вас молодой... А сколько вам лет?
- Тридцать пять.
- Ну, вы чуть постарше моего сына: ему тридцать три, - Софья уместилась в кресло с усталым вздохом. - Ох, господи, как все болит... Никогда не думала, что со мной такое может случиться...
- Всякое бывает, - выдал я немудреную сентенцию и постучал пальцами по столу.
- А как вы оказались в дежурной части? - вдруг спросила она. - Мне, пока мы ехали, сказали, что вы из спецподразделения.
- Да случайно зашел, на телефоне никого не было, вот и решил сам немного подежурить.
- Как мне повезло, что я к вам попала! - сказала Софья, поглядев на меня влажными светлыми глазами. - Я думала, я там умру... А вы смогли меня научить... По телефону... И даже поняли, где я... Господи, спасибо вам огромное!
- Пожалуйста, - сказал я, улыбаясь, и полез в ящик стола. - Вы мне все подробнее расскажете, как поуспокоитесь. А пока что вот: нате вам платочек.
Освободился я от дел уже ближе к утру, а не к вечеру. На дворе была ночь-полночь, Софья, окончательно растеряв учительский лоск, зевала во весь рот и растирала глаза, а пойманный и уколотый палкой маньяк, несмотря на стресс, умудрился задремать во время допроса, и мы отправили его спать в обезьянник.
Типом он оказался плюгавеньким, лысеньким, с острым крысиным носом и гадкими волосатыми ручонками, которые он все время нервно тер. Видимо, решив, что запираться нет смысла, он в ответ на мои вопросы принялся вываливать такие подробности, каких я у него и не просил. Но в общем, если опустить километр рассказов о трудностях полового созревания, особенностях его сексуальных фантазий и путях реализации этих особенностей, то я угадал: у него действительно была зацикленность на учительницах. Софья, как я угадал еще раз, работала в школе, и была похожа не только на мою, но и на его учительницу математики, фантазии о которой в смеси со страхами заполняли его подростковые годы. По словам маньяка, при виде Софьи он испытывал такой ужас, что решил ее украсть и держать где-нибудь в надежном месте. То, что он собрался ее убивать, маньяк, конечно, отрицал, на это ума хватало, но все равно, как я надеялся, ему светила не тюряга, так дурдом...
- Ну все, вы уже совсем спите, - сказал я Софье, которая потихоньку клонилась со стула. - Давайте прощаться, если что, мы вам сами звякнем. Довезти вас до дома?
- Нет-нет, спасибо, у меня уже сын подъехал, ждет внизу.
- Тогда пойдемте, - я кивнул на дверь и поднялся.
По ходу продвижения я вспомнил, что так за все это время и не позвонил Ксюшке, чертыхнулся про себя и поспешно набрал ее номер.
- Ой, привет! - подошла она почти тут же несонным голосом. - Освободился наконец, да?
- Да, зай, сейчас домой иду. Пришлось тут кое-что срочно порасследовать ушами, так что к телефону подойти никак не мог.
- Порасследовать ушами? - оторопело переспросила жена. - Ты там спишь уже, что ли?
- Нет, я правильно сказал, вот услышишь подробности, поймешь...
Софья рассмеялась. Ксюшка спросила с подозрением:
- Это кто у тебя там хохочет?
- А, это одна учительница из местной школы: вполне вероятно, она и наших когда-нибудь учить будет... Чему, Софья Дмитриевна? Математике?
- Господи, ну почему вы все меня по умолчанию математичкой считаете! - вздохнула Софья. - Музыке, Колин Александрович, музыке...
- Говорят, музыка по логике как раз близка к математике, - не растерялся я и добавил для Ксюшки: - В общем, иду я, как приду, все расскажу. Пока.
- Ну ты меня и заинтриговал! Теперь точно не засну, - рассмеялась жена и отключилась.
Софья спросила:
- А у вас, значит, есть дети?
- Двое. До школы им еще года три как минимум, правда...
- А у меня вот тут на днях внук родился. Да, конечно, попадать в такие переделки страшно, - она вздохнула. - Но в какой-то степени, знаете, даже лестно...
Я согласно похихикал. Мы вышли на улицу и расстались у машины ее сына, бугая с залысинами, который выглядел старше меня лет на десять. Машина уехала, я тоже двинулся домой, укладывая в голове все события. Значит, не так уж я все-таки профессионально ужасен. Если я могу благополучно расследовать даже по телефону, то отвалившиеся от беготни ноги мне не помеха. Значит, работник я все же неплохой. Радость-то какая. Ну а то, что семьянин я по-прежнему хреновый — Софью привезли четыре часа назад, мог за это время двадцать раз жене позвонить — то это, к сожалению, данность, но, будем надеяться, что Ксюшка к ней привыкла...
Конец