Я принял также Мориса Барреса. Счастливый эклектизм в беседах и дружеских разговорах! Мой знаменитый соотечественник тоже отправляется на фронт – корреспондентом больших газет. Он желает получить особые льготы, чтобы иметь возможность отправляться даже на самые опасные места. Я обещаю ему свое содействие тем охотнее, что его патриотизм и обаятельный талант являются гарантией того, что статьи его будут носить благородный характер. Статьи, написанные им в эти дни для Echo de Paris, так же волнуют, как хроники Альбера де Мена. С каким чувством писал он об организации национальной помощи, о Красном Кресте, об эльзасском легионе, о битве под Альткирхом! Я лучше кого-либо другого знаю, какая чуткая душа скрывается под его холодной и несколько надменной наружностью. В эти дни он уже не старается более надевать маску, он видит уже Эрна на службе Франции и Колетт Бодош замужем за парижанином.
Меня снова посетил Сабини, как он говорит, по совету Жоржа Клемансо. Он тоже уверяет меня, что Титтони окончательно стал сторонником близкого разрыва Италии с Австрией. Он показал мне донесение, которое он намерен послать в Рим. Он пишет, что уполномочен объявить, что в случае совместного выступления Италия найдет во Франции необходимые для начала фонды и что независимо от территориальных выгод она получит также торговый договор. «Уполномочены кем?» – спрашиваю я его. «Вами, надеюсь, господин президент». «Дорогой граф, я должен вам заметить, что конституция не дает мне права гарантировать вам эти различные выгоды. Скажу также, что и само правительство не может обещать торговый договор без согласия парламента. Благоволите поэтому обратиться к министру иностранных дел или лучше попросите Титтони обратиться к нему. Ибо Думерг, несомненно, не пожелает вести никаких переговоров, минуя посла».
Итак, Саландра заявляет, что не следует форсировать события, Титтони не выходит из-за кулис, а Сабини продолжает метаться, причем мы не знаем, является ли он официозным истолкователем своего шефа или нет. Я не могу, в конце концов, не чувствовать некоторого раздражения этим гением combinazione.
Но тут вовремя является ко мне сэр Френсис Берти со своей доброй румяной физиономией, чтобы вернуть меня на менее извилистые и менее крутые пути. Он пришел сказать мне, что в Лондоне ему сначала рекомендовали держать в секрете прибытие во Францию фельдмаршала сэра Джона Френча, который должен принять командование английской армией во Франции. Однако агентство Гаваса само сообщило о прибытии английского главнокомандующего, и сэр Френсис не считает себя обязанным хранить молчание. Сэр Джон Френч будет завтра в Париже. На самом деле мы уже знали об этом из телеграммы Поля
Камбона, которая вовсе не носила секретного характера, и правительство полагало, что не будет плохо, если население, вовремя предуведомленное, окажет горячий прием союзному командующему. Видимо, сэр Френсис нисколько не огорчен этим. Сенатор Жерве рассказывает Феликсу Декори, моему новому главному секретарю по гражданским делам, что в день объявления мобилизации он встретил неподалеку от Елисейского дворца Жозефа Кайо, который сказал ему: «Это министерство ведет Францию в пропасть. Франция погибла, если я не спасу ее. Но необходимы будут санкции, причем суровые». Если эти слова точны, то, значит, Кайо остается при своем убеждении, что без него ничто не может идти на лад, а с ним все пойдет прекрасно. Этот эгоцентризм – довольно частое явление у политиков, взалкавших капитолийских почестей. Весьма возможно, что, не будь печальной драмы с «Фигаро», Кайо находился бы еще теперь у власти, но не менее вероятно, что на посту председателя совета министров или министра финансов он действовал бы не иначе, чем те его политические друзья, которые являются членами кабинета. Если бы он находился сегодня среди них, он мог бы только воздать хвалу тем усилиям, которые они приложили для спасения мира, и тому хладнокровию, которое все они проявили со времени объявления войны. Но люди часто смотрят на вещи совершенно другими глазами в зависимости от того, находятся ли они у власти или нет. Сегодня, как всегда, в совете министров, собравшемся под моим председательством, царило полное единодушие. Входящие в кабинет личные друзья Кайо никогда не отделяли себя от других членов кабинета. Все они вполне доверяют Вивиани. Этот глава правительства одинаково внимателен к мелким и крупным вопросам и страдает лишь тем недостатком, что время от времени слишком нервничает. В частности, внешнеполитические вопросы решаются всегда в полном согласии между Думергом и им. При всем этом они не уменьшаются ни по количеству, ни по своему значению.