Выбрать главу

Зато Жоффр решил, тоже сегодня, распустить эльзасскую армию, «так как, – пишет он, – события делают этот участок второстепенным театром военных действий». Надо думать, ему дорого стоило после его патриотического воззвания к Эльзасу подписаться под этими горестными словами: «второстепенный театр военных действий». Увы, пришла к концу прекрасная и доблестная авантюра, которая заставляла трепетать наши сердца.

Глава 5

Битва под Гизом. – Русские в Галиции и Восточной Пруссии. – Наше генеральное отступление продолжается. – Совещание правительства с председателями обеих палат. – По требованию генерала Жоффра военный министр настаивает на том, чтобы правительство покинуло Париж. – Кабинет совещается. – Писатели служат общему делу. – Визит Майрона Т. Геррика. – Печальный отъезд. – Приезд в Бордо. – Накануне сражений на Урке и Марне

Суббота, 29 августа 1914 г.

Леон Буржуа, как всегда скромный и бескорыстный, пришел ко мне благодарить правительство за назначение его председателем комиссии помощи и снабжения, в которой он работал вместе с Мильераном, Брианом и Делькассе. Он одна из тех очень редких натур, которые с одинаковой готовностью служат на том посту, на который они поставлены. Впрочем, дело, которым он руководит, приобретает с каждым днем все большее значение. Помимо семей мобилизованных, которым правительство с самого начала враждебных действий назначило регулярные пособия, в Париже имеются безработные рабочие, которые по причине своего возраста или состояния своего здоровья не были призваны в армию, есть женщины без средств и без заработка, все растет число несчастных, нуждающихся в помощи26. Не менее важен вопрос о снабжении, так как после мобилизации замечается всюду некоторый недостаток рабочих рук, а военные транспорты мешают сообщению и задерживают его. Для надзора за соответственными административными органами и для стимулирования их природная доброта Леона Буржуа пригодится не менее, чем его компетенция бывшего министра гигиены и профилактики.

Словно смерч, ко мне врывается грозный, разъяренный Турон, вице-председатель сената, представитель департамента. В своем болезненном раздражении он неузнаваем. Он утверждает, что генеральный штаб нас обманывает или не осведомлен, что немцы обошли нас с левого фланга и находятся в Ла-Фер. Те же самые опасения, которые он высказывает мне с такой запальчивостью, я сам еще вчера выражал офицерам связи. Но главная квартира по сию пору, несмотря на оккупацию Перонна и Сен-Кантена, не испытывает серьезной тревоги. Напротив, полковник Пенелон только что звонил в Елисейский дворец от имени генерала Жоффра, что за вчерашний день положение улучшилось. В краткой сводке, вышедшей сегодня утром, говорится даже, что движение немцев замедлилось, но этого никак не видно, и, во всяком случае, я понимаю, что Турон, крупный промышленник из департамента Эны, не чувствует успокоения. Чтобы не увеличивать его тревоги, я скрываю от него свои собственные опасения. Но в глубине души я не намного спокойнее его, и наедине с самим собой я задаю себе вопрос, не переходит ли упорный оптимизм главной квартиры в ослепление.

Одно за другим приходят известия о том, что немцы сожгли знаменитую библиотеку в Лувене, что во Франции одна немецкая бригада подошла к Сомме у Бри, что сильная колонна неприятеля вошла в Нувионский лес, что одна пехотная дивизия атаковала наш 9-й корпус в районе Доммери, что со стороны Музона немецкие войска перешли на левый берег Мааса, что в Лотарингии наши 1-я и 2-я армии снова перешли в наступление, но лишь медленно продвигаются вперед, что в Верхнем Эльзасе значительные силы, пришедшие из Нев-Бризака и Тунинга, концентрируются с направлением на Бельфор.

При всей своей односложности и недоговоренности официальные сводки об отступлении начинают мало-помалу смущать общественное мнение. Некоторые парижские клубы, оставшиеся открытыми, дают убежище праздным ворчунам и шептунам, которые всюду разносят обескураживающие вести. Появилась новая болезнь, для которой пришлось найти новое название: дефетизм, пораженчество. Моя корреспонденция все более раздувается. Это сплошь критика, жалобы, обвинения, а также настойчивые просьбы посвятить Францию святому сердцу Иисуса – с такими просьбами обращаются ко мне священники и женщины. Во многих случаях эти требования вырываются из наболевшей души, вытекают из искренней веры, но другие продиктованы, увы, не столько религиозным чувством, сколько политическими страстями27. Наши поражения выставляются здесь как заслуженная кара, которую Бог посылает на республику. Неужели священный союз в опасности? Нет, я не верю этому. Несмотря на то что я ежедневно получаю много таких разочарованных писем, они все же ничтожное исключение, а страна в целом единодушна в своем доверии.