Военный министр докладывает, что присутствовал вчера на опытной стрельбе из орудий 19– и 24-миллиметрового калибра на платформах, установленных на нормальной колее и на колее в 60 сантиметров. Получены благоприятные результаты для расстояний в 121/2, 14 и 16 километров. Четыре группы 19-миллиметровых и четыре группы 24-миллиметровых орудий отправлены на фронт.
Затем Мильеран сообщает нам следующие печальные цифры. К 1 сентября сего года во Франции находилось 64 тысячи немецких военнопленных, а в Германии – 272 тысячи военнопленных-французов. К 17 сентября число убитых составляло у нас 12 777 офицеров и 458 573 солдата; число пропавших без вести – 5898 офицеров и 349 632 солдата; число раненых и эвакуированных – 22 283 офицера и 765 312 солдат. К этим цифрам надо прибавить наши потери на Ближнем Востоке: убиты 253 офицера и 7471 солдат, исчезли без вести 33 офицера и 4648 солдат, ранены и эвакуированы 368 офицеров и 112 515 солдат. Что же будет, если победа заставит себя ждать и эта ужасная война затянется?
Мильеран сообщает содержание длинного письма, полученного им вчера от Жоффра. Главнокомандующий заявляет, что он не может сегодня взять на себя окончательное обязательство, что четыре предназначаемые для Дарданелл дивизии будут 10 октября доставлены в Марсель. Он добавляет, что экспедиция, в том виде, как она теперь организована, сопряжена с серьезным риском провала и может повлечь за собой необходимость неоднократной отправки новых сил, а это может явиться угрозой для безопасности национальной территории. Наши людские ресурсы весьма ограничены. Можно подсчитать, что они позволят нам поддержать армию на уровне этого года до начала 1916 г. Но тогда придется либо сократить контингенты, либо призвать на фронт молодых людей призыва 1917 г. «Вот видите! – в большом волнении восклицает Вивиани. – Я вам предсказывал это. Операции в Дарданеллах не состоятся. Главная квартира не желает их, так как командовать ими должен Саррайль». И он замолчал с мрачным и унылым видом. Оганьер замечает, что письмо Жоффра идет вразрез с обязательствами, которые он дважды взял на себя в моем кабинете. Я присоединяюсь к этому замечанию. Кроме того, я требую, чтобы, прежде чем совет министров выскажется по поводу экспедиции, Делькассе осведомил его о тех серьезных известиях, которые только что получены нами с Балкан. Министр иностранных дел зачитывает ряд телеграмм де Панафье (№ 494, 495, 496, 497, 498, 499). Последние двое суток были чреваты событиями. Выступление вождей болгарской оппозиции не только не отвратило короля Фердинанда от его замыслов, но, по-видимому, побудило его сбросить маску и начать режим государственного переворота. В пятницу вечером он приказал объявить мобилизацию железных дорог. Сообщают, что подписан и будет обнародован указ, которым предписывается, во всяком случае, частичная мобилизация. В Софии полагают, что турецкоболгарское соглашение немедленно вступит в силу. По всей видимости, со времени последней поездки герцога Мекленбургского в Болгарию существует военная конвенция между Болгарией и Германией31. Король и правительство убеждены в победе немцев и, по-видимому, намерены в ближайшее время совершенно порвать с нами. Панафье считает положение критическим. Он советует, чтобы союзные войска заняли Дедеагач и чтобы русские высадили один армейский корпус в Варне или Бургасе.
Рибо требует, чтобы Жоффра известили об этих важных событиях. Он считает, что мы вынуждены теперь послать значительные силы на Ближний Восток, и надеется, что главнокомандующий откажется от своего предстоящего наступления.
Рибо сообщает мне также, что его вчера посетил русский министр финансов Барк32. Последний готов внести в Англии миллиард золотом, если Париж и Лондон дадут ему ссуду в десять миллиардов. Он заявляет, что эта сумма, безусловно, необходима ему для продолжения войны. Отовсюду крайне тревожные вести. Заседание кончается в каком-то всеобщем смятении и замешательстве.
Тотчас после заседания я сообщил Пенелону о депешах из Болгарии и просил его немедленно известить главнокомандующего о событиях на Балканах. «Мы не дошли бы до этого, – заметил полковник, – если бы несколько месяцев назад главная квартира последовала советам генерала де Кастельно и согласилась отправить войска в Сербию».
Наши войска успешно сражаются в Камеруне. Я послал им свои поздравления.
Венизелос вчера пригласил к себе Гильмена с его русским и английским коллегами (Афины, № 440 и 441). Он сказал им, что, по известиям, полученным из Софии, болгарское правительство объявило мобилизацию и что четыре дивизии, приблизительно 150 тысяч человек, а также кавалерия отправлены на сербскую границу, чтобы прикрывать концентрацию войск. Венизелос находит положение весьма серьезным и счел нужным немедленно посоветоваться с королем и начальником генерального штаба. Они высказались в том смысле, что Сербия, которой угрожает нападение немцев, не в состоянии выставить против Болгарии 150 тысяч солдат, как это предусматривается в сербско-греческом договоре, и что поэтому Греция оказывается свободной от своих обязательств. Кроме того, король, генерал Дусманис и Венизелос были согласны, что Греция, располагая армией всего в 150 тысяч человек, не может вступить в борьбу без союзной помощи в таком же размере. Поэтому греческий премьер желает знать, могут ли союзники предоставить ему эти контингенты? Притом он поясняет, что имеет в виду европейские войска, а не колониальные. В случае если Румыния решит примкнуть к Греции, необходимость в этих войсках отпадает, но Венизелос считает неудобным вести переговоры с Румынией, он ожидает, что о намерениях Румынии его проинформируют союзники, а тем временем требует от Антанты немедленного ответа относительно возможности военной поддержки. По мнению Гильмена (№ 442), если мы упустим этот случай, когда Греция, возможно, пошла бы против Болгарии, ставшей союзницей Германии, то мы должны на все время войны отказаться от ее помощи. Венизелос конфиденциально объявил посланникам союзных держав, что, если ему будет обещана требуемая им помощь и если король Константин откажется отдать приказ о мобилизации, он, Венизелос, подаст в отставку. Я написал Делькассе и просил его прийти ко мне поговорить об этих депешах, так как знаю, как мало склонен он к каким-либо операциям на востоке. Впрочем, может быть, у нас окажется больше времени для ответа, чем те сорок восемь часов, которые дал нам встревоженный Венизелос. Действительно, только что получена из Софии телеграмма де Панафье, что по не известной ему причине болгарская мобилизация отложена на несколько дней и положение не столь опасно, как вчера.