Стоило нам начать общаться, как выяснилось, что у нас куда больше общего, чем казалось на первый взгляд. Джи жила в какой-то дыре, куда почти не дошла цивилизация, работала в поле, выращивала рис и даже замуж успела выйти. Вот с мужем она и выбралась из своей глубинки, оказавшись на границе с Россией. Она и сама не знала, зачем ее туда привезли, так что и объяснить толком не смогла, но кажется, ее муж был то ли браконьером то ли черным старателем. В любом случае приключился Прилив, Джи получила систему, а затем на нее довольно быстро вышли пограничники, в числе которых был игрок.
Мужа в тюрьму, а девушку после непродолжительных походов по инстанциям сюда. Ее возраст легко читался по системе и было там аж семнадцать, но ввиду того что в своей деревне в школу она не ходила и читать и писать вообще не умеет, направили в самый младший класс, тем более внешне она соответствует. Возможно, будь у нее способность поопаснее и так просто бы не отделалась, но с усилением просто пристроили в подходящее место и забыли.
Узнав историю Джи, мне стало ее жалко, но сама девушка не сильно переживала из-за перемен в своей судьбе, пояснив, что замуж ее семья выдала, и она не сильно рада такому решению, но тогда просто выбора не было, а сейчас у нее появилась возможность начать новую жизнь. Джи искренне радовалась каждому дню, заражая своим энтузиазмом и меня, чем помогала справляться с раздражающим однообразием дней.
Правда в нашей дружбе нашелся и отрицательный момент, ведь теперь все кто вымещал свое раздражение на Джи, включили в список издевок и меня. Но как я уже сказала, воспитатели следили за дисциплиной, и все подколки были мелкими, вполне терпимыми…
Так время и полетело. Я считала, что уже вполне свыклась с новой обстановкой, проведя в школе более двух недель, даже отсутствие логики и отсутствие возможности уединиться перестали беспокоить. Но как оказалось, я себя слегка переоценила. День был самый обыкновенный, как и десяток таких же до него, однако отличие все же нашлось. После привычного комплекса физических упражнений инструктор вместо десяти минут отдыха посадил нас заниматься медитацией. Вроде ничего особого, и дальнейший день прошел точно так-же как все предыдущие, но я зацепилась за эту медитацию, сама не понимая, что на меня накатило. Уже улегшись спать, и проматывая в голове прошедший день, не могла отделаться от этой медитации вызывающей совсем другие образы. Я вспомнила, как познакомилась с сестрами, и мы вместе сидели на берегу озера. Вместе медитировали, и тогда было все так хорошо и понятно…От этих воспоминаний накатила такая тоска по дому, и все раздражение и подавляемые эмоции вырвались разом.
Что я вообще тут делаю? Почему меня силой засунули в эту кадетскую школу, не дают видеться с сестрами и вообще никуда не выпускают? Я не хочу быть в армии, не хочу маршировать, и выполнять глупые команды! Я хочу домой к сестрам! Почему, почему все так происходит?
Тоска и грусть больше не помещались во мне, и слезы потекли сами собой, я уселась на кровати, поджав к груди колени, и горько заплакала из-за несправедливости мира. Я была уверена, что покажись сейчас воспитатель и я все ему выскажу и потребую отпустить меня домой.
— Домой, уиии… — в голос заплакала я.
Некоторое время спустя я почувствовала как меня обняли, это оказалась Джи, прошептавшая что-то утешительное, но я, почувствовав рядом кого-то кому можно излить горе только сильнее разревелась уткнувшись в грудь подруге. Я полностью сосредоточилась на переживаниях, отдавшись им без ограничений, и потому болезненный подзатыльник, опрокинувший меня вместе с Джи с кровати, стал полной неожиданностью.
— Что сопли развесила как малолетка? — Недовольно спросила нависшая над нами девушка, соседка по койке. — Хочешь реветь иди в туалет и не мешай остальным спать!
— Я, не… — Выдохнула я, шмыгнув носом и попытавшись, отодвинутся от агрессорши и спрятаться за узенькую спину растерявшейся Джи.