А вот как начались сплошь решительные, гайдаровские, так страна и покатилась: за девять лет после гайдаровского импульса число самоубийств от веселой жизни увеличилось в полтора раза (39,1 тыс. — 56,9 тыс.); число убийств — в два (21 тыс. — 41,1 тыс.); смертность от почти забытого туберкулеза возросла едва ли не в три раза (11,7 тыс. — 29,8 тыс.); за семь лет заболеваемость сифилисом увеличилась в 50 раз…
Эти и подобные им гайдаровские достижения привели и к резкому росту общей смертности, и к катастрофическому падению рождаемости, и к уменьшению средней продолжительности жизни, не достигающей у мужчин даже пенсионного возраста.
Конечно, все это никак не коснулось таких, как сам Гайдар, который ныне, будучи невежественным газетным треплом, возглавляет какой-то институт. В этот же день, 19 августа, даже в те же часы, когда Гайдар красовался на телеэкране в облике спасителя России, его нежно любимый сын на нашей самодельной поселковой сцене блистал в чеховской «Чайке» в роли Треплева. Какая безмятежная лучезарная юность! И, знать, не ведает в свои шестнадцать лет милый Павлуша, что его папочка сделал все от него зависевшее, чтобы пустить по миру 3 миллиона беспризорников.
А если так уж Правдюку хотелось поведать нам нечто трагическое непременно о барже с невинными жертвами, то мог бы взять сюжет гораздо более близкий и по теме — война, в историю которой он вляпался! — и по времени, и по месту действия — Крым, откуда он родом. Вот: «4 декабря 1943 года на станцию Севастополь прибыли из Керчи три эшелона раненых военнопленных. Загрузив ими баржу водоизмещением в 2,5 тысячи тонн, стоявшую в Южной бухте, немцы подожгли ее… Тысячи человек погибли в огне» (Нюрнбергский процесс. М., 1990. Юридическая литература. Т. 4, с. 118).
Дальше: «На другой день на такую же баржу погрузили 2 тысячи раненых, привезенных из Керчи. Баржа ушла из Севастополя в море, и находившиеся на ней раненые были утоплены» (там же).
Что ж вы, Правдюк, умолчали об этих документально зафиксированных баржах с русскими пленными? Почему предпочли им антисоветскую фантасмагорию? Таков ваш русский взгляд?
Конечно, многие события и факты авторы не знают просто по молодости лет. В самом деле, главному из них всего-то лишь под семьдесят. Что за возраст для мыслителя! Потому и заявляют, например, если начать с частностей: известный летчик Борис Сафонов, погибший в 1942 году, был первым в стране дважды Героем Советского Союза (серия 40). Откуда им знать, что еще до войны было несколько дважды Героев: полярник И. Д. Папанин (1937, 1940), генерал-лейтенант авиации В. Я. Смушкевич (1937,1939), генерал-лейтенант авиации Г. П. Кравченко (обе Звезды получил в 1939-м).
Был еще Кравченко Андрей Григорьевич, генерал-полковник, тоже дважды Герой, но уже военного времени. О нем упоминается в фильме так: «В многочисленных учебниках истории пишут: „В Умани войска Конева захватили до двухсот исправных „тигров“, „пантер“ и „фердинандов““. На самом деле в марте 1944 года на всех(!) фронтах вермахт потерял только 19 „пантер“, 28 „тигров“ и 3 „фердинанда“. Так у нас до сих пор пишут историю войны», — негодуют правдолюбивые юноши, горя желанием исправить историю.
Какие молодцы, и какой доблестный вермахт! Но непонятно, откуда эти цифры, а главное — почему же немцы при таких небольших потерях в те дни так стремительно драпали, оставляя и Умань, и Жмеринку, и Винницу, и много других городов.
С другой стороны, как говорят, «6-я танковая армия генерала Кравченко с 6 по 10 марта, всего за четыре дня, потеряла 133 танка и САУ из 153», т. е. осталось только 20 боевых машин. Какой растяпа Кравченко! Но здесь еще больше вопросов. Во-первых, что это за танковая армия, в которой только 153 машины? В армиях их число в ту пору доходило до 1000. А тут нет и дивизии, обычно насчитывавшей около 200 машин.
Неприятно огорчать молодых людей, но приходится сообщить, что 6-я армия начала Уманьско-Ботошанскую операцию, о которой они завели речь, имея 562 машины. Но если осталось только 20 танков, то опять же очень интересно, как с такими ничтожными силами генерал Кравченко продолжал стремительное наступление в составе 2-го Украинского фронта, который, разрезав группу армий «Юг» генерал-фельдмаршала Манштейна, разбив 8-ю армию, преодолев шесть рек и пройдя за полтора месяца 200–250 километров, 26 марта 1944 года вышел к госгранице и вступил на территорию Румынии. Между прочим, в числе форсированных рек были Прут и Серет. Мы тогда так и говорили: если русские на Прут, то румын на Серет. Впрочем, тогда уже не только румын.