«На патолого-анатомическую экспертизу доставили не Сталина — это сомнений не вызывает». Конечно, если тело умершего уже в холодильнике или замуровано, то доставили и не Сталина, и не второго двойника, а третьего. А где же его взяли? Как где! Заранее был припасен, как дрова на зиму. Тут уж и акцент не требовался. Быстренько его укокошили и — на вскрытие.
Тут начинается самое увлекательное представление резвого ума радзинского закваса. Добрюха сличает данные медицинских осмотров Сталина в 1925-м, 1926-м, 1929-м годах и даже «при аресте в 1904 году» с данными освидетельствования и вскрытия его тела после смерти, обнаруживает ряд расхождений и восклицает: «Эврика! Это не Сталин!»
Конечно, Архимед, это твой третий двойник. Но даже если был бы и Сталин, то и тогда сопоставление данных ничего не дает, ибо ведь там был человек 45–50 и даже 25 лет, а здесь — 73-х. Увы, с возрастом во внешности человека кое-что меняется. Добрюха и этого не знал.
Он восхищен дотошностью патологоанатомов, производивших вскрытие: «На коже тыльных поверхностей кистей рук рассеяны многочисленные пигментные пятна величиной от булавочной головки до 0,6 × 0,5 см». И он ликует: а в 1904 году этих пятен не было! Значит, «вскрываемое тело Сталину не принадлежало!!!».
Сколько вам лет, любезный Добрюха, — 25? Подождите лет сорок, и у вас такие пятна появятся. У Правдюхи, которому под семьдесят, поди, уже есть. А что касается 1904 года, историк, то тогда Сталин вовсе не был арестован, наоборот, 5 января этого года он обрел свободу — бежал из села Новая Уда, что в Иркутской губернии, куда был сослан на три года. Представить страшно: в сибирские морозы через всю страну без паспорта… Как пели тогда,
Вы, Добрюха, знаете, где Сибирь? А что такое махорка?
Между прочим, в редакционной врезке к великой публикации сказано: «Не так давно был рассекречен журнал 10 врачей о последних днях Сталина». И вот, мол, проанализировав сей рассекреченный документик, историк-новатор «совершает переворот во всех представлениях о том, что случилось со 2 по 6 марта 1953 года». Нет ничего увлекательней и гонораристей, чем делать такие перевороты. И потом, что за рассекречивание, когда все важнейшие медицинские документы, связанные с болезнью и смертью И. В. Сталина, давно опубликованы и введены в литературный обиход с датами и именами врачей: это Третьяков, Лукомский, Тареев, Коновалов, Мясников, Филимонов, Глазунов, Ткачев, Иванов (См. хотя бы: Е. Гусляров. Сталин в жизни. М, 2003. С. 627). Известны и те, кто 6 марта произвел вскрытие, кто присутствовал при этом: профессора Струков, Лукомский, Мясников, Аничков, Мордашев, Скворцов, Мигунов, Русаков (там же, с. 630). Так что ото всей этой новаторской сенсации сильно шибает липой. Хотя кого-то из многомиллионных читателей «АиФ» она, возможно, и проймет аж до печенок, до брюха.
Но минуло несколько месяцев, и накануне Нового года бесстрашный Дорюха с благословения тов. Зятькова предпринял новую сокрушительную мозговую атаку против многомиллионных читателей еженедельника. Тут он ведет речь так, словно ни о каких двойниках раньше и не упоминал. Теперь доказывает, что на даче отравили подлинного Сталина, но не 5-го, а 1 марта.
Как и прежде, Добрюха ссылается на свои новейшие изыскания в «бывшем кремлевском архиве» и в архиве «Старой площади». Прекрасно, но очень опасно! Ведь таких архивов не существовало. Это знает даже Радзинский. Поэтому он никогда не называет архивы, а говорит о своей каторжной работе в неведомых архивах отвлеченно. И притом, ликующе улыбаясь, травит баланду примерно так: «Я всегда подозревал, даже был уверен, что такой документ есть. Я перерыл горы архивных бумаг. И представьте мою радость, когда после семи лет бессонного труда я наконец его нашел. Вот он — журнал посетителей кабинета Сталина в Кремле!» А журнал этот давным-давно опубликован в «Известиях ЦК КПСС». И так — всегда и всюду. Вот и Добрюха преподносит нам, например, «секретные записи врачей» у смертного одра Сталина, а в них с самого начала не было ничего секретного, и они опубликованы хотя бы в книге В. Болдина «Красный закат».