Идти на запах было легко и приятно. У Сфинкса слегка кружилась голова.
«Ну наконец-то, — думал он, — наконец-то! И мне дело нашлось, а то ведь столько лет...»
Богатырей он увидел еще издали. Сфинкс огляделся. Что-то во всем этом было не так. Не как положено. Он посмотрел на скривившийся месяц, на тяжелые, провисшие, словно дождевые капли, звезды, посмотрел на верблюдов и задумался.
«А не огрести бы здесь по самое некуда! — пробормотал он про себя. — Может, ну их, этих пришельцев? Черт! Никогда не видел, чтобы верблюды спали как собаки, задрав ноги вверх! Что бы это значило?»
Однако любопытство оказалось сильнее этих колебаний. Он снова втянул в себя резкий дурманящий запах. На колдовство это не было похоже. А вот на запах шербета... Только не обычного шербета, который можно купить в любой лавке, а шербета божественного! Сфинкс давно не пробовал божественного шербета. И давно не закусывал. А закусон лежал рядом, подвернув под голову кулаки.
Тяжело облизнувшись, страж горных врат подошел к бурдюку, заглянул в него, блаженно прищурился и одним махом опрокинул содержимое себе в глотку. Шумно выдохнув, он сорвал куст колючек и, сладко сопя, захрустел.
— Хорошо!.. Да как захорошело-то! — удивился он через пару минут. — А ну-ка, нет ли у них еще одного бурдючка?
Бурдючок нашелся, и не один. Все их Сфинкс аккуратно откупорил и выпил, закусывая все той же колючкой. Через полчаса страж горных врат сильно окосел.
«Почему на небе два месяца? — подумал он недовольно. — Так не положено! Один лишний. Убрать! Или нет... Прогнать!»
Сфинкс задрал голову и, пошатываясь, закричал:
— Эй, вы! Я, кажется, к вам обращаюсь! Кто из вас того? Лишний?.. А ну — кыш!
Однако месяц никак не реагировал на обращение Сфинкса, ему было не до того.
Сфинкс махнул лапой.
— Э, ладно, плевать. Потом разберемся. А это кто? — И он уставился на друзей совершенно осоловелым взглядом. Но утомленным после долгой дороги богатырям было по барабану.
— Эй! — Сфинкс слегка обиделся и удивился такому невниманию к собственной персоне. — Вы че, с дуба рухнули? Я кто? Тварь дрожащая или право имеющий, а? — Правой лапой он осторожно тронул Илью Муромца.
— Отвянь! — Илья вслепую отмахнулся, думая, что его толкает Яромир.
— Надо же, какой смелый! — удивился Сфинкс — В первый раз такое, гм... — так же осторожно он тронул Яромира.
Яромир открыл глаза и какое-то время молча всматривался в громадный силуэт, нависший над ним. Силуэт был похож на ожившую скалу.
— Е-мое! — невольно вырвалось у богатыря. — Атас, братцы!
— Что атас, где атас? — Муромец мгновенно вскочил и только потом принялся продирать глаза. — Ты че? А это че? Ой!..
— Вот именно, что — ой! — удовлетворенно произнес Сфинкс — Ну-ка, говорите, кто такие и зачем пожаловали?
Голос стража ворот звучал словно рокочущий гром.
— Слышь, Илья, а это кто? — шепотом спросил Яромир, невольно приседая от страха.
— А хрен его знает, — таким же шепотом ответил Муромец. — Сам видишь, чудище какое-то!
— Отвечайте на мой вопрос, — пророкотал Сфинкс, — иначе я вас проглочу — мне это совсем не помешает! Эх, давно я не закусывал! Только травкой. А вы такие сочные, такие упитанные!
— А ты на это не гляди, — крикнул Илья, на всякий случай медленно отступая. — Ишь, демон, чего захотел! Богатырского мясца отведать! Накося, выкуси! — И он повертел в воздухе здоровенным кукишем.
Сфинкс разинул пасть и посмотрел на богатырей. Однако напасть не решился.
— Понял, — сказал он с секундной задержкой. — Я это... ик! Забыл представиться. Страж горных врат. Могу пропустить — могу съесть. Отгадайте три загадки... Ик! Прошу. Не от... отгадаете — съем! Вот!
— И кто же тебя сюда поставил? — поморщился Илья. — Какой дурак?
— Кому надо, тот и поставил! — разозлился страж. — Ты это, думай, что говоришь!
— А чего думать-то? Мы люди простые...
— Странники мы, — вставил Яромир. — Ходим туда-сюда, смотрим, как Божий мир устроен. Вот, в Кумарию идем.
— Во! — Сфинкс вдруг оживился и привстал. — Идете, стало быть, через перевал. То есть минуя мой пост! Ну тогда мне придется вам... ик!.. Загадки загадывать. Кстати, мужики, выпить ничего не осталось?
— Сейчас пошукаем! — Илья посмотрел на опустошенные бурдюки, подошел к дрыхнущим верблюдам и отыскал еще один. На этот раз с водой. — Есть! — сказал он. — Только крепкая очень — ты нос зажми и пей, а то поведет!
— Хорошо, — рыкнул Сфинкс. — Ты мне нравишься. Я тебя съем, ха-ха, в последнюю очередь! — Он неловко сцапал бурдюк с водой и моментально его опустошил. Вода, смешавшись с самогоном, произвела поистине удивительное действие. Сфинкс окончательно поплыл.
— Короче. Загадай... Нет, это я загадай, а ты — отгадай! Короче, сорок одежек, а все без... это... застежек, во!
— Ха! — воскликнул Илья Муромец. — Так это луковица!
— Угадал, — мгновенно загрустил страж. — А эту ни за что не отгадаешь! Чудо-коромысло, над рекой повисло!
— Радуга, — сказал Яромир. — Чего же еще.
— Точно, — икая, согласился Сфинкс — Что-то я нынче не в форме. Ладно. Тогда вот еще: вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана... Ой, нет, это другое. Ага! Овцы не считаны, пастух рогат? А? Слабо? — Страж победоносно возвысился над богатырями, замерев в ожидании ответа. На его морде мелькнуло довольное выражение.
— Так это же месяц и звезды! — хором ответили Яромир и Муромец.
— Вот так-так, — огорчился Сфинкс — Это, выходит, я вас должен пропустить, да? А вот фиг вам! Мы драться будем!
— Погоди, чудо! — крикнул Яромир. — А давай, ты нашу загадку попробуешь отгадать! Если не отгадаешь, то мы — идем. И никаких драк! Согласен?
— Валяй! — высокомерно разрешил Сфинкс. — Чтобы я, да не отгадал? Слушаю!
— Два кольца, два конца, полна горница людей! — выпалил Яромир.
— Что-что? — переспросил Сфинкс — А ну-ка, повтори!
Яромир повторил. Сфинкс пошатнулся.
— Два конца... Так! Два кольца? Хм... Полна горница людей... Погодите, сейчас, сейчас! — Страж обхватил башку лапами и принялся сосредоточенно думать, да так, что на землю посыпалась мелкая каменная крошка. — Два кольца... Полна горница... Фу-у! Сдаюсь! Что это?
— Задница! — громогласно заявил Яромир и смело шагнул вперед.
— Чего?! — не поверил своим ушам Сфинкс — Задница? — Он тяжело осел на траву. — Ни шиша себе... — последние слова чудовище произнесло совсем тихо и так же тихо завалилось сначала на бок, а потом на спину, задрав кверху все четыре лапы.
— Тикать надо! — заторопился Муромец. — Пока это идолище не проснулось! Давай, расталкивай верблюдов, и бежим!
— Ме-ме-ме-меня не забудьте! — жалобно проблеял козленок.
— Те-те-те-тебя-то уж никак не забудем, — передразнил его Яромир и отправился раздавать тычки спящим верблюдам. Вскоре, благодаря такой мануальной терапии, вьючные животные были на ногах и прямо-таки рвались в бой. Они жадно втягивали ноздрями воздух, очевидно мечтая опохмелиться.
— Неча носами водить, — прикрикнул на них Муромец. — Вон этот, как его, страж все высосал! Так что двигайте ногами — у первого же караван-сарая опохмелим. Каждому брату по ведру браги!
Смысла слов верблюды не поняли, но уловили суть и припустили вперед так, что ветер у богатырей засвистел в ушах.
Яромир впервые в жизни увидел горы. Во все глаза он смотрел на ледяные вершины, на сверкающие грани ледников, на заснеженные склоны, нависшие над перевалом. Стало холодно, но верблюды словно не ощущали ни усталости, ни мороза. Время от времени вожак принюхивался к чему-то и пер вперед, пыхтя, как кипящий самовар.
Вскоре подъем кончился и начался затяжной спуск. Уже по краям дороги зазеленели альпийские луга, в одной из долин мелькнуло стадо овец и, наконец, запахло жильем.
Еще полчаса тряской езды — и перед богатырями раскинулось большое селение. Откуда ни возьмись набежала ребятня и с криками восторга помчалась за верблюдами. Вслед за ребятней на улицу высыпало все население поселка. Илья Муромец с трудом остановил верблюда и, спрыгнув с него, направился к толпе. Толпа притихла и испуганно молчала. Муромец выбрал самого почтенного на вид жителя — старика с длиннющей бородой — и вежливо поклонился.