– Новая телеграмма от «Гриши»! Восстание опять откладывается!
И снова в партийные центры в последнюю минуту отправили гонцов с вестью о том, что все отменяется. Однако курьер, посланный в Гамбург, прибыл слишком поздно. Гамбургские коммунисты, руководствуясь присущей немцам дисциплиной, в назначенный час вступили в битву. Сотни рабочих, вооруженных винтовками, начали штурм полицейского участка. Другие заняли стратегические объекты города.
Рабочие-коммунисты в других частях Германии оказались ввергнутыми в состояние паники.
– Почему мы ничего делаем, в то время как сражаются трудящиеся Гамбурга? – спрашивали они районных руководителей своей партии. – Почему мы не идем им на помощь?
У партийных лейтенантов просто не было ответа на этот вопрос. Только некоторые, занимавшие высокое положение, знали, что гамбургские рабочие гибнут сейчас из-за последней «Гришиной» телеграммы. Коммунисты Гамбурга продержались около трех дней. Огромное количество трудящихся в городе бездействовало, а Саксония и Тюрингия не пришли на помощь коммунистам. Рейхсвер под началом генерала фон Секта вошел в Дрезден и выбросил кабинет коммунистов и левых социалистов Саксонии из их здания. Кабинет Тюрингии ожидала точно такая же судьба. Коммунистическая революция кончилась крахом.
Все наши, кто находился в Германии, знали, что ответственность за это фиаско несет штаб-квартира в Москве. Общую стратегию предполагаемой революции разработали большевистские лидеры Коминтерна. А значит, нужно было найти козла отпущения. Фракционным противникам Брандлера в Германской партии были знакомы коминтерновские методы прикрытия ошибок высокого командования, а потому они сразу же рьяно взялись за дело.
– Брандлер и Центральный комитет виноваты в том, что мы потерпели поражение и не смогли захватить власть, – кричала новая «оппозиция», возглавляемая Рут Фишер, Тельманом и Масловом.
– Совершенно верно, – вторила им Москва. – Брандлер – оппортунист, социал-демократ. Он должен уйти! Слава новым революционным лидерам Рут Фишер, Тельману и Маслову!
На следующем Всемирном конгрессе Коминтерна это все было оформлено в виде ритуальных резолюций и декретов, и с благословения Москвы Германскую коммунистическую партию возглавило новое руководство.
Брандлер получил приказ явиться в Москву, где его лишили германского паспорта, а также предоставили советскую административную работу. Зиновьев проинформировал его, что не собирается больше беспокоиться о германских делах и не имеет к ним никакого отношения. Все его попытки вернуться в Германию были безуспешны до тех пор, пока его друзья не пригрозили учинить международный скандал, который привлек внимание правительства в Берлине. Только тогда ему позволили покинуть Советскую Россию и исключили из Коммунистической партии.
Суварин, известный французский писатель и автор самой полной биографии Сталина, пережил то же самое. В 1924 году его изгнали из руководства Французской коммунистической партии по приказу Коминтерна, а потом советское правительство удерживало его до тех пор, пока его друзья в Париже не пригрозили привлечь внимание французских властей.
Лишь для одной ветви советского правительства этот дорогостоящий эксперимент 1923 года не оказался полностью бесполезным. Я имею в виду военную разведку. Когда мы увидели крах усилий Коминтерна, мы сказали: «Давайте спасем то, что можно спасти в германской революции». Мы взяли лучших людей, найденных и обученных нашими партийными спецслужбами, и отряды боевиков и ввели их в нашу советскую военную разведку. На руинах германской революции мы создали для Советской России блистательную разведывательную службу в Германии – на зависть всем государствам.
Потрясенная поражением в Германии, Москва начала присматривать новое поле сражения. Поздней осенью 1924 года положение в Германии стабилизировалось. За почти шесть лет Коммунистический интернационал не добился ни одной победы, которая могла бы как-то оправдать огромное количество жертв и невероятные траты денег. Тысячи коминтерновских паразитов состояли на довольствии у Советов. Позиции Зиновьева в большевистской партии пошатнулись. Нужна была хоть какая-то победа – где угодно и каким угодно способом.
На западной границе Советской России находилась Эстония – крошечное государство, тогда явно переживавшее жестокий кризис. Зиновьев и Исполнительный комитет Коминтерна решили отбросить все марксистские теории. Вызвав начальника отдела разведки в Красной армии генерала Берзина, Зиновьев начал с ним разговор с самого важного: в Эстонии революционный кризис. Мы больше не будем действовать так, как делали это в Германии. Используем новые методы: никаких забастовок, никакой агитации. Все, что нам нужно, – это смелые отряды под началом горстки офицеров Красной армии, в основном прибалтийских русских, и через два-три дня мы будем хозяевами Эстонии.