9 августа направил в Ставку донесение, в котором попытался подвести первые итоги боев: "Армии Западного фронта перешли в наступление согласно утвержденному плану. Наступлению предшествовала мощная артиллерийская, минометная и авиационная обработка переднего края и глубины обороны противника. Атака пехоты и танков поддерживалась всеми огневыми средствами.
В первый день боевых действий все четыре армии с относительно малыми потерями преодолели препятствия с отдельными опорными пунктами среди них. Прорыв фронта противника на всю тактическую глубину в первый день осуществлен не был. На намеченных участках прорыва по фронту задачи выполнены полностью, в глубину же имели продвижение 2 - 3 - 4 километра. На второй день боевых действий с помощью массированного применения артиллерии, минометов и авиации удалось продвинуться еще от 1 до 3 километров.
Наша бомбардировочная авиация массирует, удары по малой площади, в краткие сроки и на направлении главных усилий наших войск. Пример: перед фронтом наступления двух наших стрелковых дивизий бомбили 195 наших бомбардировщиков одновременно. Эти действия всегда проводятся во взаимодействии с мощными ударами нашей артиллерии и минометов.
Противник в первых трех траншеях понес большие потери в живой силе и технике. Он заблаговременно и в процессе нашего наступления подтянул резервы частично с Западного фронта, а особенно из орловского "мешка", сосредоточив их на участках прорыва, например, перед фронтом 10-й гвардейской армии и 33-й армии, посадил эти резервы для обороны на промежуточный оборонительный рубеж, провел дополнительное минирование глубины обороны, развернул новые батареи и так далее. За три дня до начала наших действий значительно усилил огневую деятельность своей артиллерии, минометов и бомбардировочной авиации, проводил систематическую контрподготовку в районах расположения наших войск. Основными причинами медленного развития наступления являются:
1. Противник, безусловно, знал о готовящемся наступлении и принял ряд мер для противодействия ему.
2. Оборонительные позиции противника оказались хорошо подготовленными для обороны: обилие препятствий, траншей, ходов сообщения, минирование и броневые точки (тип такой же, как и на Брянском фронте, о чем я ранее доносил). Например, сегодня обнаружен один опорный пункт противника - по фронту 500 м. Он имеет, кроме траншей и окопов, 6 броневых пулеметных точек, глубоко врытых в землю и хорошо замаскированных.
3. Ряд наших стрелковых дивизий оказались далеко не подготовленными к наступательным действиям на глубоко эшелонированную оборону противника. Это касается в первую очередь дивизий, находившихся в резерве Ставки. Видимо, не было конкретного, твердого руководства и контроля сверху за боевой подготовкой этих дивизий.
4. Сказывается недостаток танков прорыва, так что ломать оборону противника приходится артиллерии, минометам и пехоте. Контратаки противника и необходимость быть настороже в отношении мин противника резко снижают темпы продвижения нашей пехоты.
5. В первый и второй день наступления в некоторых дивизиях выявились неумелое взаимодействие родов войск, неумение организовать и использовать мощный огонь с движением вперед. Несмотря на принятые меры, имели место "паузы" с атаками, стремление отлежаться, пересидеть противника, свалить или надеяться на соседа и так далее. Плохо еще управляются войска в дивизии, полку и ниже. Простая постановка задачи в ходе боя занимает много времени, наблюдаются медлительность в решениях и действиях.
6. Ряд командиров очень впечатлительны к немецким контратакам. Контратаки роты пехоты противника и 2 - 3 танков, успешное их отражение с потерями для противника вызывают, однако, замедленное движение, а то и приостановку наступательных действий на значительное время.
7. Пехота очень слабо применяет в наступлении свои пулеметы, винтовки, ротные и батальонные минометы. Общее стремление во всех случаях боя прибегать к помощи артиллерии.
8. Перенос сроков нашего наступления с третьего на седьмое августа, как оказалось, дал противнику возможность в эти дни значительно усилить свою оборону.
Плохо получается в 10-й гвардейской армии. Командованию фронта приходится оказывать все время помощь ее командованию.
Несмотря на все трудности, прорыв фронта на главном направлении будет завершен и возникнет возможность развития успеха. Для обеспечения этого необходимо: 1) отпустить боеприпасы по заявке военсовета фронта от 8.8.43 года; 2) дать Западному фронту 4 - 5 танковых полков прорыва, 3) по освобождении авиации тов. Голованова на Волховском фронте желательно помочь его авиацией Западному фронту.
Для выполнения поставленной Вами последующей задачи фронту считаю необходимым (в связи с продолжающимся отходом противника из орловского "мешка") скорее вывести из состава Брянского фронта и передать в состав Западного фронта следующие соединения: 1) танковую армию Богданова, 2) 8-й артиллерийский корпус, 3) сколько возможно танковых полков прорыва и самоходных артиллерийских полков с тем, чтобы эти части и соединения смогли своевременно быть введены в дело".
Обнаружились недостатки и в артиллерии. Так, например, на общем фоне хорошо организованной артиллерийской подготовки части гвардейских минометов начали свои залпы в 33-й армии на 7 минут, а в 10-й гвардейской армии на 5 минут ранее установленного планом срока.
Не были созданы специальные артиллерийские группы для борьбы с минометами противника. Это явилось серьезным упущением.
Плохо было и то, что в артиллерии Западного фронта совершенно не применялись стрельбы на рикошетах, стрельбы при больших углах падения и другие новые эффективные способы. У отдельных командующих армиями и командующих артиллерией армий было стремление управлять боем с командных, а не с наблюдательных пунктов.
Тем не менее, несмотря на эти недостатки, артиллерия фронта полностью выполнила поставленную перед ней задачу. Со стороны общевойсковых начальников к ее действиям никаких претензий не было. Полки и артиллерийские дивизии, сформированные на Западном фронте, оказались вполне слаженными.
С наступлением вечерних сумерек и до рассвета на фронтовых дорогах по-прежнему разбойничали немецкие самолеты. Артиллеристы-зенитчики доложили мне, что на малых высотах ночью бороться с самолетами невозможно, ибо цели не видно и вероятность поражения воздушного противника ничтожна.
Я пригласил опытного прожекториста из Москвы. Он тоже заявил, что прожекторы не могут работать на малых высотах и что он ничего предложить не может.
Тогда, до крайности раздосадованный такой беспомощностью, я сам взялся за разработку приемов борьбы с одиночными самолетами противника ночью.
Было установлено, что вражеские самолеты в темное время пролетали над некоторыми важными фронтовыми дорогами с немецкой аккуратностью в точно определенные часы. Для первого опыта я избрал небольшой отрезок шоссе в пустынном районе, где не было близко наших войск и тыловых учреждений. На этом участке дороги мы поставили в два эшелона прожекторы, которые должны были осветить летящую цель. Три зенитные малокалиберные батареи заняли огневые позиции и приготовились к открытию огня по освещенной цели. Условились, что прожекторы будут включены по сигнальной ракете, которую пустит расположившийся впереди на дороге специальный наблюдатель, когда вражеский самолет пролетит над его головой.
В первую ночь вражеские самолеты над этой дорогой не летали. На следующую ночь первый же немецкий самолет был ослеплен прожекторами и сбит выстрелами малокалиберных зенитных батарей. Наблюдавшие за стрельбой отчетливо видели прямые попадания в фашистскую машину. Рано утром мне доставили вещественные доказательства нашей победы над ночным воздушным разбойником: карту, документы, ордена и револьвер сбитого летчика.
На рассвете над этим районом высоко в небе кружились вражеские воздушные разведчики, по-видимому надеясь обнаружить здесь нашу крупную группировку войск. Ночная стрельба, применение прожекторов, безусловно, ввели противника в заблуждение.