– А ты уверен, что это тот самый?
– Не-а, но возраст подходящий, средний инициал совпадает…
– Неужели ты помнишь его инициалы?
– Угу. Но похоже, из Манчестера он сдернул. Та же история, что с Лэйнгом. Я почти уверен, что в две тысячи восьмом этот кантовался в Корби, но потом переехал. Скажи-ка, – добавил Страйк, вглядываясь в окно, – вон тот мужик в камуфляжной куртке и темных очках давно сидит в японской кафешке?
– С полчаса.
Страйк мог поручиться, что человек в темных очках наблюдает за ним через улицу сквозь двойное оконное стекло. Плечистый, долговязый, он выглядел слишком крупным на серебристом стульчике. Страйку мешали отражения машин и прохожих. Уверенности не было, но ему померещилась густая щетина.
– А что там происходит? – полюбопытствовала Робин, указывая в направлении входных дверей «Мятного носорога» под тяжелым металлическим козырьком.
– В стрип-клубе? – Страйк даже растерялся.
– Нет, в японской кафешке, – саркастически бросила Робин. – Естественно, в стрип-клубе!
– Ничего особенного. – Страйк не вполне понимал, о чем она спрашивает.
– Как он выглядит?
– Весь в позолоте, в зеркалах. Приглушенный свет. – Поймав выжидательный взгляд Робин, он продолжил: – В центре – шест, возле него танцуют.
– Разве не на коленях у клиентов?
– Для этого есть отдельные кабинеты.
– А что на девушках надето?
– Затрудняюсь сказать. По минимуму.
У него зазвонил мобильный: Элин.
Робин отвернулась и стала вертеть лежащие перед ней очки для чтения, в которые была вмонтирована камера для съемки перемещений Платины. Впервые увидев этот гаджет, она пришла в восторг, но с тех пор он ей изрядно надоел. Попивая томатный сок, она смотрела в окно и старалась не прислушиваться к беседе Страйка и Элин. По телефону он всегда говорил со своей подругой обыденным тоном, но, вообще-то, Робин не могла даже вообразить, чтобы ее босс нашептывал кому-нибудь нежности. Мэтью, к примеру, когда бывал в настроении, называл ее Робси или Рози-Пози, но в последнее время такое случалось все реже.
– …у Ника с Илсой, – говорил Страйк. – Ага. Нет. Согласен… ага… ладно… и тебе…
Разговор закончился.
– Ты к ним собираешься перебраться? – спросила Робин. – К Нику с Илсой?
Это были его самые надежные друзья юности. Пару раз Робин видела их в агентстве и прониклась теплым чувством к обоим.
– Да, они говорят, что я могу оставаться у них сколько угодно.
– А почему не у Элин? – спросила Робин, рискуя получить отпор: она знала, что Страйк никогда не смешивает профессиональные дела с личными.
– Не получится, – ответил он без малейшего раздражения, но уточнять не стал. – Совсем забыл, – продолжал он, вглядываясь в японское кафе; столик, за которым сидел человек в камуфляже, пустовал. – Смотри, что я тебе принес.
Это был брелок с тревожной кнопкой.
– У меня уже есть. – Робин вытащила из кармана пальто похожий.
– Нет, этот лучше. – Страйк продемонстрировал ей принцип действия. – Нужно, чтобы была сирена по меньшей мере на сто двадцать децибел и разбрызгиватель несмываемой краски.
– Мой выдает сто сорок децибел, – не сдавалась Робин.
– И все равно этот лучше.
– Мужчина всегда считает, что его гаджет – самый лучший, – сказала Робин.
Страйк посмеялся и допил пиво.
– До встречи.
– Ты сейчас куда?
– Со Штырем хочу потолковать.
Этого имени Робин еще не слышала.
– Он мне дает кое-какие наводки, за которые можно поторговаться с полицией, – объяснил Страйк. – Осведомитель, помнишь? Рекомендовал меня одному гангстеру как своего.
– Ах, этот, – вспомнила Робин. – Ты не говорил, как его зовут.
– Штырь – мой козырь в поисках Уиттекера, – добавил Страйк. – Вполне может быть, что он к тому же располагает информацией о Диггере Мэлли. Это одна компашка. – Страйк прищурился. – Поосторожней там с этим типом в камуфляже.
– Ты нервничаешь.
– Да, черт возьми, Робин, я нервничаю. – Он достал из кармана пачку сигарет, хотя до метро было два шага. – Нам, видишь ли, прислали отрезанную ногу.
9
Какая приятная неожиданность: увидеть на другой стороне улицы калеку Страйка – вон еле-еле ковыляет по тротуару к пабу «Корт». Ну и разнесло же этого болвана с момента их последней встречи, тащится со своим рюкзаком, один в один – тупой солдафон, каким и запомнился, и ведь понятия не имеет, что отправитель отрезанной ноги находится в каких-то пятидесяти метрах от него. Великий сыщик, мать его! В паб прется на встречу со своей Секретуткой. Как пить дать, трахает ее. По крайней мере, на это можно надеяться. Если так, осуществить задуманное будет еще приятнее. Сквозь солнцезащитные очки он наблюдал за Страйком, который сел прямо у окна и, как ему показалось, вдруг оглянулся. Конечно, разглядеть черты лица через дорогу, двойное оконное стекло и темные очки невозможно, но было что-то особенное в далекой фигуре сыщика, в его физиономии, обращенной прямо к наблюдателю, отчего тот сильно напрягся. Они смотрели друг на друга через улицу, по которой грохотал транспорт, время от времени загораживая им вид.
17
«На шаг обгоним мы черта»