На собственной крови
Здесь было постоянно темно. Невозможно было даже понять, день сейчас или ночь. Каменные стены, окружающие со всех сторон, непрерывно источали влагу, словно вода просачивалась сквозь них, пробираясь из почвы внутрь темницы. Сырость, сковывала дыхание, вонзаясь в легкие смесью запахов гниения и чёрной плесени. Но ужаснее всего был холод. Он нёс с собой сильную дрожь, распространявшуюся по всему телу, от неё звенели даже натянутые цепи оков.
Постоянное обескровливание, которому подвергался Нестеров Борис, обернулось для него состоянием бреда. Впадая в беспамятство, он блуждал по лабиринтам собственной памяти, возвращаясь в реальность лишь в те моменты, когда огонь свечи, озаряя помещение, предзнаменовал появление новых глубоких порезов на руках.
Почти осязаемая темнота, окружавшая пленника со всех сторон, становилась настолько густой, что казалась материальной. Она превратилась в нечто похожее на субстанцию, состоящую из огромного количества мелких частиц. Казалось, если бы Нестеров смог протянуть руку, то его пальцы, утонули бы в них, ощущая мельчайшие прикосновения.
За годы службы в тайной канцелярии, ему приходилось видеть многие пытки, но то, что происходило в поместье Звягинцева, превосходило по своей жестокости даже инквизицию. Конюх Матвей, встретившийся мужчине в таверне, предупреждал, рассказывая совершенно дикие истории о двух сёстрах-близнецах, держащих в страхе всю округу. И Борис Васильевич, продолжил свой путь, пробираясь через лесные чащи в поместье, держась на чеку и не подозревая о том, в какой ад ему предстоит попасть.
Он был направлен в края близь Царицына, по приказу Его Превосходительства, начальника тайной экспедиции. Расследование исчезновения представителей знатного рода Звягинцевых зашло в тупик и Нестеров прибыл прямиком из первопрестольного града, чтобы на месте разобраться в происходящем.
В 1762 году, ровно тридцать семь лет назад, тайную канцелярию упразднили. Но в том же году восстановили и переименовали. Это дало возможность простым людям обрести веру в ликвидацию государственного органа власти, получившего имя «Русская Инквизиция». Но в тайных кулуарах, агенты канцелярии продолжали всё сильнее углубляться в дела, нерешаемые ни одним другим государственным органом.
Нынешнее преобразование канцелярии, сменило её образ деятельности, создав самый засекреченный департамент Царской России. Нестеров Борис Васильевич, был лучшим её агентом, он лично принимал участие в допросах и расследованиях дел. Часто приходилось ему встречаться с вопиющими и пугающими делами, но всякий раз Нестеров быстро и безошибочно определял виновников, после чего получение признания становилось делом времени. Но дело Звягинцева Афанасия Ивановича превратилось в тяжелую задачу и, пробираясь через заснеженный лес к поместью, Нестеров не предполагал с чем ему придётся столкнуться.
Оставив возницу и забрав с собой саквояж, в котором он перевозил всё самое необходимое для дальних поездок, Нестеров побрёл по дороге в сторону поместья, вспоминая рассказ бывшего конюха. Странная история о том, как маленькие девочки вырезали практически всех, кто обитал в этих краях, звучала в его голове не правдоподобнее старых сказок. Но долгая служба в канцелярии, обязывала быть аккуратным и предусмотрительным. Необходимо было всегда прислушиваться даже к самым невероятным историям, чтобы проанализировать их, найти то самое зерно, из которого прорастает правда. А правда существует повсюду, необходимо только суметь найти её.
Он вынул из кармана платок с вышитыми на нём голубыми нитками инициалами «ЗЕА» и посмотрел в сторону здания, заостренные крыши которого возвышались над деревьями. На фоне серого неба оно выглядело брошенным, старым, словно средневековая постройка, давно оставленная людьми. Нестеров, остановился, оглядываясь вокруг. Если слова конюха Матвея хотя бы на четверть состоят из правды, то предусмотрительность не будет лишней. Идти напрямую в усадьбу через парадный вход будет слишком рискованно, а если обойти стороной и вначале присмотреться к окрестностям, то удастся немного разобраться в происходящем.
Нестеров, сошёл с дороги и углубился в лес, пробираясь по сугробам, порой утопая в них по колено. Ветер раскачивал верхушки деревьев, где недовольные вороны, вылетая из гнёзд, поднимали над головой настоящий гул. Закутавшись в шарф, Борис пробрался через кустарник можжевельника и, как только впереди показались конюшни, остановился, прячась за деревом.
Отсюда поместье было хорошо видно. Весь задний двор просматривался, словно на ладони и, если бы не лютые морозы, которые в этих краях свирепствуют в ночное время суток, слежку за усадьбой можно было бы растянуть на несколько дней. Нестеров стянул кожаные перчатки и принялся дыханием согревать руки. По словам конюха, именно в этой конюшне и произошло то ужасное событие, которое крестьянин запомнил на всю свою жизнь. Наверное, он рассказал каждому в поселке о том, как две маленькие девочки, обескровили скакуна, вспоров тому шею. От одной этой мысли, мурашки бежали по коже, но не следует забывать и о том, что у страха глаза велики. Конюх мог и приврать.