- Неразлучно, - подтвердила шепчущим голосом золотоволосая девочка, уже вплотную приблизив своё лицо к лицу мужчины. Нестеров ощутил, как из его тела утекают все силы. Руки и ноги становились ватными, язык начинал заплетаться в словах, а веки, наливаясь свинцовой тяжестью, отяжелели и закрывались вне зависимости от желания Бориса.
- Что со мной? - пробормотал он, с трудом понимая, что кофе должен был взбодрить, если, конечно, в неё не было никакого снадобья. С этими мыслями Борис посмотрел на фарфоровую чашку, за мгновение до того, как потерять сознание, поняв, какую допустил оплошность.
***
Он очнулся прикованный цепями к каменным стенам, раздетый до пояса и изрядно замёрзший. Первые несколько секунд в его голове царило полное неверие в происходящее. К тому же кромешная темнота не давала возможность понять, где именно он находится. Нестеров стал звать на помощь, он пытался докричаться до кого-нибудь, кто даст ему ответы, но только сорвал голос. Затем были попытки освободиться, но кандалы были слишком крепкими, чтобы так легко с ними справиться и тогда мужчина стал просто ждать. Рано или поздно кто-то должен прийти к нему и, когда появилась женщина, ранее подававшая ему кофе со снотворным, все вопросы были адресованы именно ей.
Но служанка не слушала, она вынула нож и глубоко порезала Нестерову руку чуть ниже локтевого сгиба. Из раны сразу же засочилась кровь, под струю которой женщина подставила небольшой глиняный сосуд. Всё это время она полностью игнорировала крики узника, терпеливо продолжая наполнять ёмкость, а затем, даже не перевязав порез, ушла.
И так продолжалось день ото дня. Нестеров видел только прислугу и ни разу, ни одна из сестёр не спустилась к нему. Он всё ещё надеялся услышать от женщины хоть слово, но та продолжала оставаться молчаливой, потом он впал в беспамятство, в котором пробыл неизвестное количество времени, пока не вернулся вновь в реальность.
***
Она вернулась, держа в руках ключи и сорочку, в которой Борис приехал в этот дом. Когда оковы были сняты, Нестеров рухнул на пол, не в состоянии стоять на ослабевших ногах. Ему понадобилось время, чтобы растереть затёкшие ноги. Придя в себя и надев сорочку, он неторопливо направился по каменным ступеням наверх. В кухне служанка подала ему скудную, но горячую пищу, которую Борис ел жадно, как проголодавшийся зверь. Женщина всё это время была рядом, наблюдала за ним, держась в стороне.
- Как тебя зовут? - спросил Борис, вытирая ладонью рот и отодвигая тарелку в сторону.
- Елена, - отозвалась она.
Поднявшись на ноги, Нестеров осмотрел женщину, затем направился из кухни в каминную комнату, подав женщине знак рукой, следовать за ним.
- Где мои вещи?
- Всё здесь, на софе.
Нестеров разглядел пожитки и саквояж, который как оказалось, даже не был вскрыт. Видимо, личные вещи людей не волновали этих бестий. Открыв его рясущимися от слабости руками, мужчина с облегчением увидел, что всё осталось на месте. Он вынул пистолет, при виде которого Елена вздохнула, словно испугавшись этого предмета. Зарядив оружие и заткнув за пояс, Нестеров быстро скомандовал:
- Мы уходим прямо сейчас.
- А как же София? Они бросили её наверху.
Борис окинул женщину немного недоверчивым взглядом, но решил, что второй раз не попадётся в ловушку.
- Она была при смерти ещё в день моего приезда, - сказал он, сверля служанку взглядом.
- Приезжал доктор...
- Доктор? Здесь был доктор? - удивился Борис. Елена, кивнув, продолжила:
- Да, он пробыл в поместье пять дней, а затем сёстры выгнали его без вещей в лютый мороз. Боюсь, что он не выжил в такой холод.
- Выгнали, не удостоив этого человека моей участи? - в голосе Нестерова звучало явное неверие словам прислуги, но женщина только кивала в знак подтверждения своих слов и заверяла, что сёстры распорядились врачом именно так.
- Отведите меня к Софии, - приказал он, и прислуга послушно направилась к лестнице. Нестеров, прихватив с собой саквояж, последовал за ней, оглядываясь по сторонам. Ему не верилось, что дьяволицы надолго покинули своё гнездо и ему просто необходимо торопиться, иначе не собравшись с силами, он не переживет второй встречи с маленькими хозяйками поместья.
Они вошли в спальную комнату, в которой было невероятно холодно из-за разбитого окна. Вся оконная рама отсутствовала и помещение частично было припорошено снегом. На кровати лежала София, в которой уже не осталось ничего человеческого. Это было скорее исхудавшее, бледное существо с такой чернотой в глазах, что зрачки сливались с радужкой. Завидев людей, София оскалила свою клыкастую пасть, зашипев как змея, пытаясь при этом приподняться на локтях, но её тело иссушили так сильно, что даже в нечеловеческом облике она оставалась немощной.