Бакир зашел в номер и замер при виде своей жены. Он смотрел на нее как на чудо и не верил своим глазам. Потом своей большущей лапой он утер слезы, подошел к Айгуль и, прижав ее к груди, прошептал:
— Ты простила… — больше он ничего не смог сказать.
Таша плюнула на макияж и плакала уже навзрыд, тихонько поскуливая. И дело для Бакира было вовсе не в том, что все будут любоваться на его Айгуль. Просто наконец-то она его простила.
— Давай зайдем в бар. Я бы от коктейля не отказалась.
Кирилл чуть не взвыл. Оказалось, что ему с ней некомфортно и неинтересно. Надо держать марку. А не хочется. Быть самим собой гораздо приятнее. Неужели она не чувствует, что между ними все прошло. Страсть прошла, а больше ничего не осталось. И от присутствия женщины, которая еще не так давно была для него любимой или казалось, что любимой, сейчас было очень неуютно. Как будто они напевали красивую мелодию, но постепенно сбились с ритма, и теперь неприятно осознавать, что все ноты фальшивы. И неловко и за себя, и за Тамару. Что не замечает этого. Еще хуже, если это для нее не имеет значения.
— Я пойду. Что-то устал за последний месяц. Да еще ты выгуляла меня так, что засну сейчас без задних ног. Спасибо за приятный день.
— Дорогой. Ты меня удивляешь. Видишь, тот противный дядька с крашеными усами только и ждет, чтоб я осталась одна. Что тебе стоит составить мне компанию? Всего на полчасика. Или тебе плевать, если меня будут домогаться всякие сексуальные иностранные маньяки?
Кирилл оглянулся. Действительно. Усы крашеные. В очень яркий медный цвет. Иностранному маньяку было примерно под семьдесят. Отбиться от него Тамаре, закаленной на русских и не только, сексуально озабоченных мужчинах, которые не оставляли без внимания ее красоту, не составило бы труда. Но задатки джентльмена в Кирилле победили подозрительного типа, который понял Тамарину надежду на раскрепощающую силу алкоголя, и Кирилл отправился в бар, твердо решив, что на полчаса и ни минутой больше.
После второго коктейля Тамара стала подолгу задерживать свою руку, как бы случайно попавшую то на колено Кирилла, то на его шевелюру. Он убрал руку и, будто ища поддержки у публики, оглянулся по сторонам. В баре было несколько человек, и никому до них не было никакого дела. Парочка средних лет скучала каждый перед своим экраном телевизора. Наверное, они уже так давно женаты, что поговорили обо всем на свете. «Все-таки телевидение спасает», — подумал Кирилл. Или все наоборот? Вот не висели бы везде эти плоские экраны, может, больше замечали бы друг друга. Не факт. Раньше телевизоров не было, а войн было больше.
Тамара тоже оглянула зал и толкнула Кирилла в бок. Маньяк с усами сидел прямо за спиной Кирилла, видимо, чтобы безнаказанно строить Тамаре глазки. Вот он бы точно не возражал понаблюдать развитие Тамариных сексуальных домогательств. Обойдется. Здоровье бы поберег, а туда же.
— Что ж за публика такая убогая? Ты заметил? Никогда больше в апреле никуда не поеду. Одни пенсионеры кругом. Скукотища. Просто посмотреть не на кого. Одни эти чего стоят, ну, — Тамара поболтала в воздухе своими безупречными пальцами, подбирая слова. — Ну, которые сегодня на завтрак набрали сто тарелок с едой. Наверное, первый раз за границей. И гляди-ка, сразу в Канны. Там еще девица была, которая с тобой летела. Ну, вспомни. Наверное, лежат в своих номерах и переваривают. Ходить же после такого количества еды все равно невозможно.
«Интересно. Это она стала злой или всегда такая была?» — равнодушно подумал Кирилл.
Он проследил взгляд мужчины, в котором промелькнула искра интереса. В телевизоре показывали, как две роскошные красотки, явно визжа от восторга, целуют, тискают и выталкивают из кресла добродушного здоровяка в смокинге. Это были знакомые лица, но до Кирилла дошло, кто эти дамы, только когда здоровяк, нежно стискивая статуэтку в своих больших ладонях, говорил свою короткую речь. Камера в этот момент наехала еще раз крупным планом на сопровождающих дам.
— А вот и они, — Кирилл рукой показал Тамаре на телевизор. — Все переварили, как видишь, и не скучают, в отличие от нас.
Глава XVI
На следующее утро Таша с усилием вынула себя из кровати. Часы показывали, что через пятнадцать минут завтрак в отеле закончится. Она нацепила на себя джинсы, мятую футболку и отправилась в ресторан, сильно надеясь на то, что не встретит там Кирилла. На этот раз ей повезло, и стыдно за свой мятый вид было только перед мужчиной в сногсшибательном костюме, с которым ехала в лифте. Он был свеж, гладко выбрит, и от него приятно пахло каким-то дорогущим одеколоном. Таша задержала дыхание, сообразив, что после вчерашних бесчисленных бокалов шампанского на банкете своим перегаром она может разочаровать мужчину еще сильнее, чем мятым видом и нечесаными волосами. Мужчина, однако, непринужденно улыбнулся, и вовсе даже не брезгливо. Вернувшись в номер, Таша по дороге к ванной скинула с себя одежду и через минуту почувствовала себя полностью счастливой под струями прохладной воды. Через двадцать минут только забота о небезграничных запасах пресной воды в мире смогла заставить Ташу выключить воду. Она решила не вытираться, а обсохнуть на балконе. Обвязав бедра полотенцем, она прикрыла грудь ладошками и уселась в кресло, развернув его ногой в сторону моря. Вытянув ноги на противоположное кресло, девушка удовлетворенно вздохнула. Это было то, что нужно. Еще пять минут, а потом причесаться, одеться и — на прогулку.