На месте выяснилось, что Михо не пьян — просто сказывалось вчерашнее. Глаза у него налились кровью, от него пахло то ли травой, то ли одеколоном.
— Ты что пил? — спросил Саша напрямик.
— Всякую дрянь, — уныло проговорил крановщик.
— Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не пил, — раздраженно произнес инженер.
— Все со мной в порядке, — Михо попытался придать себе бодрый вид.
— Иди спать! — решительно скомандовал инженер. — Разбужу тебя через два часа.
— Удастся ли это? — озабоченно спросил бай Митю.
— Ты занимайся бригадой! — отрезал инженер и обратился к Норе: — Вот такое положение. Если хочешь, гляди, а не хочешь — возвращайся. Мне придется поработать на кране.
— Я останусь с тобой.
Эта монотонная на первый взгляд работа показалась Норе занимательной и интересной. Громадная стальная рука целиком подчинилась ее брату, словно была его собственной рукой. Понаблюдав с полчаса за его работой, она спросила:
— Можно, я попробую?
— Это не такое простое дело, — улыбнулся Саша. — Уж не хочешь ли ты стать крановщицей?
— А почему бы и нет? Если тем более и платят хорошо…
— Но руки у тебя огрубеют.
— Это не имеет значения, так даже лучше, уж если залеплю кому-нибудь пощечину, так почувствует.
Вскоре случилось событие, о котором в двух словах не расскажешь. «Бруклинская банда» привязалась к жене одного из инженеров. На этот раз дело зашло довольно далеко, и терпение людей лопнуло. Человек двадцать строителей, в основном инженеров, разыскали банду на одном из городских пляжей. Незаметно приблизившись, они внезапно напали на хулиганов. Те не успели даже подбежать к своей одежде, в карманах которой находились ножи. Безоружную шпану били долго и безжалостно. Были разбитые головы, сломанные носы… Строители исполосовали на куски их узкие джинсы, обрезали им бороды и пинками погнали их голыми к городку. Такого жители еще не видали.
Разумеется, из округа прибыла милиция, началось следствие. Руководивший следствием подполковник в гражданском костюме время от времени усмехался в свои черные усы. Дело кончилось тем, что наказали только начальника местного отделения милиции — его с понижением перевели в другой город. «Бруклинская банда» совсем распалась, два парня — самых честолюбивых — устроились официантами в окружном центре, навсегда оставив родной городок.
По этому поводу победители устроили шумный банкет в ресторане на пристани. Нора с братом тоже присутствовала на нем, Саша заметно прихрамывал после битвы. Беременная официантка теперь еле ходила и в довершение ко всему порезала себе палец. И жены инженеров сами взялись за дело — все, кроме Цуци, естественно. Цуца — это статья особая. Вместо нее жарить колбаски отправился Саша, он же взялся подобрать салаты. Но это мало что изменило. Колбаски из фарша были жилистыми, лимонад теплым, пиво несвежим. Тогда они заказали вино. Нора даже не притронулась к еде. Напротив нее сидел Дончо с синяком под глазом, который еще больше подчеркивал румянец его щек. Когда он протянул руку, чтобы налить ей содовой, она заметила, что кожа на его руках была почти содрана. Говорили, что он сражался отчаяннее всех. А на вид он был таким кротким — девичий румянец, опущенные ресницы, стеснительность, скованность движений. Норе казалось, что он слегка ухаживает за ней — слишком большую заботу он проявлял о ней, постоянно интересовался, не нужно ли ей чего.
Сначала мужчины и женщины сидели за столом вперемежку — жены заняли места рядом со своими мужьями, неженатые расположились один против другого. Но постепенно силы поляризовались — женщины заняли левую сторону общего стола, мужчины — правую. Только Дончо остался на своем месте. Нора оказалась ближе всех к мужской половине и могла расслышать разговоры. На этот раз мужчины не говорили ни об автомобилях, ни о футбольных матчах. Они оживленно беседовали о каких-то эргах и омах. А на противоположном конце стола женщины горячо обсуждали последний телевизионный фильм. От нечего делать Нора обратилась к Дончо:
— Ты женат?
Дончо удивленно посмотрел на нее и ответил:
— Нет и не собираюсь.
— Что же так? В этом городе человеку нечего делать, кроме как заниматься собственной женой.
— Ты права, — охотно согласился Дончо. — У меня даже телевизора дома нет. Ты как, накручиваешь себя на эту мысль?