— Правда, жует!
— Беги за Паней, — сказала Нюшка, и Мурка пустилась во всю прыть по коридору.
Нюшка. чуть не плакала.
— Он все изгадит! У, противный!
Бодун долго жевал одеяло, — как раз тот угол, на который солнышко падало. А потом подошел к шкапчику с лекарствами и стал о него тереться. Сперва только слышно было как зазвенели склянки.
— Пошел вон! Пошел вон! — кричала Нюшка. — Сенька, прогони его!
Но Сенька боялся, потому что Бодун был сердитый козел.
Сначала склянки звенели тихо, а потом громче.
Шкапчик заходил ходуном, а Бодун все терся и терся о него боками. Что-то упало в шкапчике, и из него посыпался белый порошок.
— Это тальк! Он весь тальк рассыпал! — закричала Нюшка и стала впереди Сеньки.
А потом у шкапчика начала открываться дверка. Она открывалась тихонько, понемножку, а Бодун стоял, нагнувши голову, и все терся об угол шкапчика. И вдруг дверка открылась совсем, и пузырек с касторкой покатился по полочке. Нюшка увидела, что пузырек сейчас упадет, и кинулась к Бодуну. Она схватила его за обрывок веревки.
— Пошел вон, Бодун! Убирайся! Козел мотнул головой и шлепнул губами. Он не хотел уходить. Тогда Нюшка ударила его ногой.
Бодун прыгнул в сторону и свалил табуретку. Табуретка упала — бух! А козел испугался, — скок, прямо в дверь. Сенька едва успел отскочить. А Нюшка выпустила веревку и хлопнулась на пол.
— Пошел вон, Бодун! — кричал теперь Сенька, но Бодун скакал уже вниз, по деревянной лестнице, во двор.
Тут и Паня пришла с Муркой. Сенька им все рассказал.
— Я думала, он все перебьет, — сказала Нюшка.
— А ничего не разбилось. Только просыпался тальк.
— Ты не боялась? — спросила Паня.
— Боялась. Только я дежурная, — ответила Нюшка.