Выбрать главу

"Что же с ними делать"? - подумал Антон.

Внезапно один из пленников рухнул на колени и завывая пополз на коленях к нему, но был остановлен ударом приклада одного из охранников.

- Эта гада плосит гелой севелный валвал не убивать их. Они готова пледстать суд, - подал из-за Антоновой спины толмач.

- Мелихов!

- Я, вашбродь!

- Пусть кто-нибудь перевяжет этих… А то до города не довезём.

Приказав погрузить трофеи и пленных в повозки, Антон направился к своему коню. Когда он проходил мимо телеги со связанным главарём разбойников, тот пристально посмотрел на него и пролаял что-то по-китайски.

"Да уж, обидно всё сложилось для маньчжурского Робин Гуда". - подумал Антон и, повернувшись, спросил переводчика

- Что этот сказал?

- Эта сын собака сказал господина победил нечестно. В бое на клинках он плевлатил бы вас в начинка для цзяо-цзы.

- Во что?

- Эта такой кушанья - лубишь мясо и варишь его в тесто.

- Грозиться каждый может.

- Господина, Хун Мэй известная по всем северным пловинциям боец на меча. Это его меча вы заблали из куча.

Разбойник прорычал ещё что-то.

- Чем он ещё недоволен? - пошутил Строев.

- Он говолит, что даже если у него голый лука плотив вас с клинок он победит.

- Ну надо же какой храбрый!

- Ваше благородие, а может рот ему заткнуть, а то, что он лается? - спросил один из пограничников.

- Не надо. Ему и так не сладко - из князей да об оземь.

Потратив на сборы ещё около получаса караван тронулся в путь. Хоть и казалось Антону, что разбойники всенепременно должны прийти на выручку своему главарю, но оставшийся до Чанчуня путь караван прошёл без каких бы то ни было происшествий.

Сдав пленённых разбойников в городской ямэнь, пограничники с комфортом расположились на одном из постоялых дворов, благо с героев-хунхузоборцев хозяин этого самого двора деньги брать отказался. (Правда только после пары слов, что ему шепнул на ушко представитель Ван Чжи Ся, ехавший с караваном.) Строев распорядился послать гонца к Малееву, которому он в короткой записке сообщал о перепетиях их короткого путешествия.

Утром во время завтрака вернувшийся гонец передал Антону записку гласившую следующее:

"Поздравляю господин штабс-ротмистр! А вы - баловень судьбы! Рассчитываю встретиться с вами вскоре после полудня. Сами понимаете - дела.

Ваш ВМ."

"Как всегда, загадочнее пресловутого графа Монте-Кристо", - подумал, усмехнувшись, Антон.

После обильного завтрака Строев с пограничниками предавались "томной неге", расположившись на веранде постоялого двора. Конечно, "штабс-поручик", как его иногда в шутку называл Малеев, не сидел за одним столом со своими солдатами. Его сотрапезниками были господин Лу Ся, хозяин постоялого двора, господин Ван Мин Ду - доверенное лицо и дальний родственник господина Ван Чжи Ся и переводчик Ли Мин. Неспешная беседа, осложненная к тому же необходимостью перевода, вращалась вокруг вчерашнего сражения и перспектив борьбы с разбойниками.

- Господина Ван Мин Ду говолит вы - вели себя подобно гелою великих книг плошлого. Ваша хлаблость подобна доблодетелям молодцов с голы Ляньшаньбо! - переводил Ли Мин.

В этот момент ворота, ведущие во внутренний двор постоялого двора, распахнулись, и сидящие на веранде увидели коренастого китайца средних лет, уверено вошедшего во двор. Идущие за ним два молодых китайца несли с собой связку… копий.

Китайцы, составлявшие компанию Строеву, возбужденно загомонили, а хозяин таверны выскочил из-за стола и торопливо пошёл навстречу вновь прибывшему.

- Кто это? - спросил Антон у переводчика.

- Это - непобедимый наставника Лян Чжэн Лян, сталшина калаванных охланников уезда и глава мэнь, думая один лучший в пловинция.

- Интересно, а что ему надо?

Именно в этот момент старшина караванщиков, не обращая внимания на что-то быстро говорившего ему содержателя гостиницы, остановился напротив Строева и, повернувшись к нему, громко заговорил хорошо поставленным голосом, явно обращаясь именно к русскому офицеру.

- Ли Мин, переводи! - уголком рта прошипел Строев, внимательно разглядывая Лян Чжэн Ляна. Старшина был высок для китайца - вершков 10, если не 11, и очень крепко сложен. Речь свою он сопровождал жестами, поразившими Антона своей отточенностью. Похоже двигались танцоры ЕИВ балетной труппы, выступление которой Строев видел в Варшаве.

- Почтенная Лян Чжэн Лян говолит он узнала луские офицела побила Хун Мэй. Эта холошо. Но он говолит луская теперя охланять калавана не говолить с ним. Эта - плоха. Его мэнь не слабый, а если луска думать что слабая, он вызывае луска начальника на бой. Если луска начальника побила Хун Мэй ему должна не стлашно быть.