Выбрать главу

Во второй школе преподают искусство врачевания психической силой и целебными растениями, а также учат сношениям с миром невидимым. В той секции, из которой выходят маги второй степени, изучают также трансцендентальную химию, философию и законы искусств, в особенности музыки, представляющей одну из величайших и могущественных сил природы.

Наконец, в третьей школе воспитываются вызыватели мертвых, ясновидящие, медиумы и колдуны, т. е. те, которые учатся обращению и господству над темными, злыми силами.

Это ремесло самое выгодное, так как многие боятся злых влияний и щедро платят тому, кто умеет устранять их. Однако, последняя категория ученых подчинена строгому надзору, так как господство над злом чересчур соблазнительно, и потому опасно для других. Если кто-либо из них будет уличен в злоупотреблении своей силой, во вред ближним или даже животным, то немедленно подвергается смертной казни, или карается пожизненным заключением в стенах школы.

— Это чрезвычайно разумная мера.

— Да, она подсказана опытом. Приходится обуздывать даже знание, раз оно становится вредным. Несомненно, каждый колдун должен своей наукой добывать себе средства к жизни и имеет право брать за это плату, но он отлично знает, что может торговать только незначительными явлениями, и притом благотворными, если не желает лишиться свободы.

Все эти люди или женаты, или имеют родственников в городе. Каждую неделю они могут проводить один день у своих родных, но ни одна женщина не допускается во Дворец магии. У них есть свои собственные школы.

Однако, на сегодня довольно волнений и объяснений. Ложитесь спать, мой друг, отдохните, а завтра мы приступим к первому уроку.

III

Со времени прибытия Андрея на Марс прошло уже три месяца, а он еще ни разу не покидал Дворца магии. Все его время посвящено было упорному труду; иногда даже сам Сагастос бывал вынужден сдерживать его усердие из опасения, как бы он не расстроил свое здоровье.

Физически Шелонский вполне акклиматизировался. Он свободно ходил по дворам и садам, поднимался даже на вершину одной из астрономических башен, не чувствуя при этом ни малейшего стеснение.

С высоты башни, он мог, наконец, жадным взором окинуть столицу марсиан, живописно раскинувшуюся у подошвы горы, на которой возвышался Дворец магии.

Широкая, высеченная в скале лестница соединяла этот приют науки с человеческим муравейником, кишевшим у его подножие. Город был громадный и с двух сторон окружен водой. Сагастос объяснил своему гостю, что терявшаяся вдали, волнистая и поросшая лесом полоса был морской берег, а прямая, точно по линейке вычерченная линия представляет набережную искусственного, соединяющего два моря канала, притом столь широкого, что с одного берега не видно противоположного.

Насколько можно было судить издали, дома были высокие — в несколько этажей, окрашены в яркие краски и окружены садами; но подробностей рассмотреть было нельзя.

Андрей сгорал от нетерпения спуститься вниз и все осмотреть вблизи, но он понимал, что прежде всего необходимо было научиться местному говору, и потому с лихорадочным жаром принялся за изучение языка страны.

В ту минуту, с которой мы продолжаем наш рассказ, князь уже свободно владел несколькими местными языками. Уже с неделю, как Андрей обедал в общей трапезной и, за исключением нескольких любопытных учеников, никто не обращал на него внимание. Он говорил, ел и одевался, как все; на него смотрели, как на ученика Сагастоса, и никто, казалось, не подозревал в нем гостя из иного мира.

Как-то вечером Сагастос и его ученик остались после ужина одни.

— У меня есть для вас приятная новость, мой молодой друг, — сказал марсианин с улыбкой. — Я считаю, что ваша подготовительная работа закончена; вы можете оставить наше убежище и обозреть нашу планету. Мы отправимся завтра. Сначала я покажу вам нашу столицу, а потом мы поедем к нашим черным соседям. Я хочу предоставить вам возможность изучить наши нравы, наши обычаи и нашу религию. А затем, мы вернемся сюда, где больше всего найдется достойного изучение. Я надеюсь, что это будет очень скоро, так как кругосветное путешествие занимает у нас гораздо меньше времени, чем у вас.