Обсуждали на заседаниях, конечно, и ракетное противостояние. Депутаты Верховного Совета, входившие в нашу делегацию, как правило, не были знакомы с этой сферой, и их участие в обсуждении было минимальным. Зато свою лепту вносили присутствовавшие в виде экспертов генерал-полковник Николай Червов и академик Роальд Сагдеев. Николай Федорович был начальником одного из управлений Генштаба, принимал участие во всех переговорах по ракетному оружию, начиная с 1970 года, и знал эти вопросы вдоль и поперек. Я часто общался с ним по телефону, когда надо было уточнить факты или термины, получить консультацию. Сагдеева я знал мельком по новосибирскому Академгородку, где он был заместителем директора Института ядерной физики. Переехав в Москву, он занимался проблемами космоса. Позже, уже при новой власти он женился на Сюзан Эйзенхауэр, внучке американского президента, и переехал на постоянное жительство в США.
Сначала делегации проводили совместные заседания в Кремле, а потом американцев повезли с визитом в Армению. В числе сопровождающих был и я. В Ереване и вне его (при поездке в Эчмиадзин и другие места) передвигались кортежем из нескольких машин. К Чейни поначалу в машину подсадили было депутата Александра Михайловича Субботина, в то время секретаря ВЦСПС по международным делам. Но он, не владея английским, договорился так, что с Чейни всюду буду ездить я и вообще держать над ним нечто вроде шефства. Так мы провели с будущим вице-президентом США два или три дня.
Чейни оказался очень внимательным и активным слушателем. Он задавал вопрос за вопросом и, казалось, старался использовать всё время, чтобы узнать побольше о нашей стране. Интересовали его самые обычные, вовсе не секретные вещи. Он впитывал информацию, как губка, и хорошо её запоминал, несколько раз используя её в своих редких выступлениях. Я ни разу не услышал в его голосе ястребиных ноток, которыми он так прославился в последующие годы. В общем, производил впечатление спокойного, разумного деятеля. На самом деле это был хищник, притаившийся в расслабленной позе и выжидающий времени для прыжка. Чейни прыгнул, не когда ездил с нами по Армении, а много позже.
Горбачёв - первые впечатления
О Михаиле Сергеевиче Горбачеве на Старой площади заговорили много раньше, чем он стал генсеком. Как обычный Секретарь ЦК (с 1978 года, но уже член Политбюро с 1980 года), он поначалу курировал сельское хозяйство. Михаил Сергеевич очень быстро понял, что это опасная сфера с точки зрения карьерных возможностей. Как он рассказывает в своих воспоминаниях, в первый же год план государственных заготовок зерна не был выполнен, и пришлось обращаться к импорту. Возникли сложности в Политбюро, произошло столкновение Горбачева с председателем Совета министров А.Н. Косыгиным.
Новый секретарь решил активизироваться. Под его началом была разработана Продовольственная программа, обещавшая значительно увеличить сельскохозяйственное производство и освободить страну от импорта зерна. Программа была принята на Пленуме ЦК в мае 1982 года. Сам Горбачев от выступления с докладом отказался — рядовым секретарям это было бы не по чину. Краткое сообщение сделал больной Брежнев, а подробные резолюции готовили Горбачев и его люди.
Нас всех в аппарате (и не только там) живо интересовало, что же теперь изменится в сельском хозяйстве. У меня были хорошие знакомые в сельскохозяйственном отделе, и я несколько раз уже после майского пленума встречался с ними, стараясь получить ответ на свои вопросы. Говорили они крайне осторожно, опасаясь своими замечаниями попасть под гнев своего начальника, слывшего тогда отнюдь не либералом.