Все сказанное выше свидетельствует о сохранении напряженных, временами откровенно враждебных отношений между Москвой и Крымом. Таким образом, безопасность «крымской украины» обеспечивалась не путем переговоров, к сожалению, безуспешных, несмотря на старания московского правительства нейтрализовать Крым в связи с подготавливаемой Ливонской войной, а чисто военными мерами.
Неблагоприятной была и международная обстановка. Больших усилий стоила борьба за подчинение Астраханского ханства. Русское государство в войнах с Крымом не имело союзников. Польша, южные области которой тоже подвергались крымским набегам, не только не поддержала Русское государство, но, напротив, искала военного союза с крымским ханом.
Усиление Русского государства, только что присоединившего к себе все Поволжье, грозило подорвать влияние польских магнатов в Восточной Европе. Польский король пытался противопоставить Москве военно-политический союз Польши и Крыма. Он посылал в Крым «казну» для раздачи хану и крымской знати, охотно забывал и о неоднократных нарушениях ханом прежних мирных соглашений, и о том ущербе, который причиняли южным владениям Полыни крымские набеги. Впрочем, они почти не угрожали политическим центрам Польши и не затрагивали коренных польских земель, а выгоды от союза с Крымом в глазах польского правительства сторицей окупали наносимый ими ущерб. Поэтому дипломатические усилия Москвы, направленные на заключение союза с Польшей против Крымского ханства, потерпели неудачу. В январе-феврале 1556 г., во время переговоров с польским послом Збаражским, царь Иван IV предложил вечный мир и союз против Крыма. Поляки отклонили это предложение, и переговоры закончились заключением перемирия только на 6 лет. В 1558 г. Иван IV снова возбудил вопрос о вечном мире и союзе против Крыма, и снова не нашел понимания. Наконец, в декабре 1558 — марте 1559 г. в Москве проходили переговоры с литовским послом Тишкевичем. Поляки опять отклонили предложение о союзе против Крыма, выдвинув два основных возражения: турецкий султан как непосредственный сосед Польши может использовать войну с Крымом для наступления на нее, и, кроме того, Польша нс уверена в действенной помощи Русского государства в опасный момент. Видимо, возражения имели под собой кое-какие основания, особенно если принять во внимание тот факт, что основные военные силы Русского государства находились в Ливонии. Во всяком случае, Русскому государству в 50-х годах приходилось оборонять «крымскую украину», имея под боком враждебную Польшу.
Затяжными оказались переговоры и с Ногайской Ордой. Только в 1557 г. русскому послу Петру Совину удалось добиться от ногайского хана Исмаила обязательства «быть в любви», «заодин на недруга стояти и пособляти, как можно», а с Крымом «воеватися» и от царя Ивана «не отстати», русским землям «лиха не делати». Это соглашение прекратило ногайские набеги на русские «украины», отдельные ногайские отряды позднее приняли участие в Ливонской войне, однако воевать с Крымом хан Исмаил так и не решился[278]. Русское государство в войнах с Крымом могло рассчитывать только на свои собственные силы.
На «крымской украине» постоянно сохранялась обстановка военной тревоги. Почти ежегодно сам царь с «большими воеводами» выезжал «для дела своего и земского» в крепости на Оке. В 1553 г. «поход царя и великого князя на Коломну» начался 2 июня. В Коломну отправилось 5 полков, еще 2 полка стали в Калуге (и это, не считая многочисленных воевод «от ноля», еще весной посланных в «украинные города»!)[279]. Важно отмстить, что летний «поход» царя не был традиционной поездкой к «берегу», а вызывался вполне реальной опасностью. По свидетельству летописца, «пришли к государю вести из Крыма, что хочет царь крымский быть на его украины. И государь по тем вестям пошел на Коломну», где находился до тех пор, пока опасность не миновала. В августе мценский воевода Петр Городенский прислал захваченных в плен татарских «языков» и сообщил, что «приходили на Мценские украины пятьдесят человек крымских, и князь Петр их побил на голову». Показания «языков» прояснили обстановку. «Те языки сказывали, что крымский царь ходил на черкасов, а на царева и великого князя украину не пошел». Только после этого «государь пошел к Москве августа в 18 день» (по другим сведениями — 16 августа)[280].