Все это было в общем-то ясно с самого начала. Поэтому Бен заставил себя вернуться домой, сесть и подумать спокойно – что могло произойти с того момента, как он поцеловал Рей на пороге ее квартиры, и десятью часами утра, когда она должна была уже варить кофе у него на кухне. И вариант вырисовывался только один – утренняя пробежка в парке. В любую погоду, зимой и летом, два круга по небольшому парку, больше похожему на сквер – это обязательная норма, которой Рей придерживалась с трогательным, по мнению Бена, энтузиазмом. Он и сам подумывал начать бегать вместе с ней. Не то чтобы Фарер ощущал настоятельную потребность в ранних утренних подъемах, но, в конце концов, почему бы и нет… наверное, это действительно бодрит…
«Вот если бы ты бегал вместе с ней, а не валялся, как бегемот, на диване, с ней бы ничего не случилось. Она бы сейчас сидела тут, вспоминала бы какую-нибудь очередную ерунду по поводу работы… или, может, кино какое пересказывала, она их до фига смотрит, и все про любовь, будь она неладна…» - не в силах сидеть на месте, Бенедикт метался по квартире, натыкаясь на мебель и сдавленно ругаясь. Пнул неудачно подвернувшийся под ноги журнальный столик – тот отлетел к стене, посыпались какие-то бумажки, квитанции, что ли… Одна из них привлекла внимание Бена. Нацепив на нос очки, он присмотрелся внимательнее: так и есть, штрафквитанция на имя Рей Джакксон, езда на велосипеде в ночное время без фонарика… стоп, куда это она ездила на велосипеде в ночное время? Да еще и без фонарика? И почему, если уж на то пошло, эта квитанция вообще лежит здесь, а не у Рей дома?
Впрочем, посмотрев остальные бумаги, он вспомнил, что несколько дней назад Рей пришла, необычайно довольная, размахивая удачно купленной на распродаже новой сумкой. Она потом еще долго возилась, перекладывала вещи из старой сумки в новую, время от времени восклицая: «Надо же, эта помада здесь лежит, а я думала, что она потерялась…». Видимо, квитанцию она тогда же и забыла. Поворошив бумажки, Бен пришел к выводу, что это действительно так – тут лежали телефонные счета на имя Рей, чеки из супермаркета, какие-то рекламные буклеты, которых он отродясь нигде не брал, открытка с сердечком… Открытка. С сердечком. Без подписи, но с почтовым штемпелем, значит, пришла по почте… Да кто сейчас будет посылать по почте настоящую бумажную открытку, если дешевле и быстрей отправить виртуальную?
Со времен студенческой молодости Фарер зарекся пить до заката, однако сейчас он рассеянно вытащил из бара первую попавшуюся бутылку (оказался какой-то приторный ликер), налил его в кружку из-под кофе и так же рассеянно выпил. От дальнейших тягостных размышлений Бена отвлек телефонный звонок.
- Приветствую, герр Фарер. Армитаж Хакс беспокоит. Хотел бы вам напомнить, что в следующую субботу состоится премьера вашей пьесы. Присутствие автора на такого рода мероприятиях отнюдь не является обязательным, но было бы весьма любезно с вашей стороны, если бы вы все-таки появились. Тем более, если мне не изменяет память, вы и сами изъявляли подобное желание…
- …Армитаж! – внезапно перебил режиссера Бен. – У меня …проблема.
- Проблема какого рода? – после паузы осторожно осведомился Хакс.
- У меня девушка пропала.
- Девушка? А, вы, очевидно, имеете в виду вашу помощницу, фройляйн… э-э… запамятовал фамилию.
- Рей Джакксон. Она пропала. И я ни хрена не знаю, что теперь делать.
- Прежде всего прекратить истерику, герр Фарер. Я сужу по вашему голосу, что вы, похоже, пьяны?
- Еще нет. Но скоро буду.
- Это контрпродуктивно. Возьмите себя в руки. Уберите спиртное и послушайте меня. Во-первых, с чего вы взяли, что она именно пропала, а не, скажем, уехала по срочному делу?
- Не предупредив меня? Исключено. К тому же, все ее срочные дела – это мои дела. А я ей ничего не поручал.
- Вы в этом… абсолютно уверены? – бесстрастно поинтересовался Хакс.
- В том, что ничего не поручал?
- Нет, в том, что ее дела – это только и исключительно ваши дела? В конце концов, она молодая и привлекательная особа, довольно коммуникабельна, насколько я мог судить. Такие девушки, как правило, не посвящают себя трудовой деятельности двадцать четыре часа в сутки. Наверняка у нее были поклонники…
- Не было никаких поклонников! – взревел Бен. – Если были бы, я бы знал!
Хакс в телефонной трубке скептически хмыкнул, но промолчал.
- С ней что-то случилось, Хакс, я вам точно говорю. У меня тут вообще всякая херня творится последнее время, но такой засады я не ждал…
- Хорошо, каковы ваши предположения?
- Ее… ее похитили, я думаю.
- Есть основания так предполагать?
- Да.
Хакс хмыкнул еще раз, теперь удивленно.
- Пожалуй, я к вам заеду.
- Когда?
- Да вот прямо сейчас. И вы мне поведаете, что там у вас творится, и почему вы пребываете в таких… растрепанных чувствах из-за простой секретарши.
- Она не секретарша! Она редактор!
- Хорошо, хорошо, только не волнуйтесь. И не пейте больше, я вам серьезно говорю. – Хакс повесил трубку.
Бен рассеянно потер ладонями лицо и решил, что действительно пора бы как минимум умыться. И побриться. И перестать вести себя, как чертова истеричка. В конце концов, он взрослый мужик, в армии служил, и умеет не только на машинке печатать!
Хакс, действительно, явился минут через сорок. Демонстративно сморщился при виде бледного и осунувшегося Бена, однако комментировать не стал. Фарер вкратце изложил ему ситуацию, поразившись, как мало времени занял сухой пересказ событий. Режиссер, внимательно выслушав, покивал головой, вытащил из кармана электронную сигарету, жестом спросив разрешения, закурил, и только потом заговорил.
- Пожалуй, соглашусь с вами. Девушку похитили. И похитили, чтобы побудить вас к каким-то действиям.
- К каким еще действиям?
- Судите сами. Человек, оставивший пафосную надпись на дверях вашей квартиры, очевидно, желает получить обратно то, что считает своей собственностью, так?
- Так…
- Поскольку неизвестный уверен, что добровольно вы со своим имуществом не расстанетесь, он забирает человека, исчезновение которого, как минимум, серьезно вас заденет, так?
- Так…
- Вопрос: откуда похититель знал, кого именно нужно похищать, чтобы вы гарантированно впали в депрессию?
- Э-э…
- И второй вопрос; хотя на самом деле первый: откуда похититель вообще знает, что эти статуэтки хранятся у вас? Вы об этом распространялись? Кому-то их показывали?
- Нет, конечно, нет.
- Значит… – Хакс рассеянно повел сигаретой в воздухе – значит, этот человек их видел здесь, у вас. И девушку тоже видел. Либо здесь, либо где-то еще, но вместе с вами. Отсюда вывод – со злоумышленником вы знакомы. Может, не близко, но знакомы точно. И вы чем-то его обидели.
- С чего вы так решили?
- Очень личная месть. В конце концов, фигурки можно было бы просто украсть. Извините, Фарер, но вы, как я могу наблюдать, фантастически безалаберны в быту и проникнуть в ваш дом может кто угодно. Более того, вы и не спохватитесь о пропаже…
- Хакс, простите, но это чушь. У меня здесь практически никого не бывает, я, знаете ли, не любитель гостей…
- Это чувствуется, - язвительно заметил Хакс.
- Не перебивайте… Насчет личной мести – может, вы и правы. Но я в толк не возьму, кого же это лично я так достал?
- С вашими талантами, Фарер, это, в общем-то, нетрудно. А теперь, - Хакс отложил сигарету и пристально взглянул на Бена – вспоминайте, кто мог видеть и статуэтки, и девушку? Кто физически имел такую возможность? Такой человек есть, вы просто должны его вспомнить.