- Скажите ему, чтобы перестал копаться в старых могилах. Именно так и передайте.
- Я ничего не понимаю.
- Вам и не надо. Просто повторите мои слова.
- Почему вы сами ему это не скажете?
- Он меня не послушает. Даже говорить не будет, близко не подпустит.
- Да что, в конце концов, происходит?
- Я подвел его, фройляйн… Здорово подвел, да… А теперь, получается, вроде как и вы тоже под ударом… - бормочет сбрендивший старик.
- Под каким еще ударом?!
- Под ответным…
Тут Рей становится ясно, что старичок явно не в себе («может, в этой семейке вообще нормальных нет?» - интересуется внутренний голос).
- Э-э… герр Скайуокер… простите… мне надо идти… - бормочет она, разворачивается и бежит к дому, слыша за спиной негромкий голос старика:
- Передай Бену - чем больше от тебя ожидают, тем меньше твоя жизнь принадлежит тебе.
Комментарий к 5. Скрытый конфликт
Цитаты из книг, которые редактирует Рей, взяты из романов Татьяны Устиновой и Макса Фрая :)
========== 6. Кризис жанра ==========
Теперь у Рей появилось новое занятие: на досуге она тщательно выискивала во всех доступных источниках сведения о мейсенских статуэтках Пауля Шойриха. Старик, оказывается, действительно был известным скульптором, проработал на мейсенской мануфактуре долгие годы и вполне мог считаться классиком фарфоровой скульптуры. Стоимость его произведений была очень разная, но даже за редкую статуэтку в прекрасном состоянии вряд ли заплатили бы больше 50 тысяч. При жизни скульптора цена колебалась от 200 до 300 тогдашних рейхсмарок, это было недешево, но и не так чтобы уж очень дорого. Правда, неизвестно, сколько сейчас могла бы стоить в среде коллекционеров статуэтка, официально вроде бы не существующая…
В любом случае, это были, наверное, не те деньги, чтобы из-за них преследовать людей. И оставался еще вопрос – каким образом статуэтка оказалась у Бена и почему он не хочет об этом говорить?
…Бен вернулся в город через неделю: какой-то похудевший, осунувшийся («не кормили его там, что ли?» - подумала Рей), неряшливо заросший клочковатой щетиной. На все вопросы Рей о том, где он был и что делал, отвечал сквозь зубы: «потом, потом…», а когда на следующий день она попыталась проявить настойчивость, и вовсе вызверился:
- Не лезь не в свое дело, будь так добра! Ты у меня кто – редактор, если правильно помню? Вот и редактируй что-нибудь.
- Я бы редактировала, если бы ты хоть что-то написал! У тебя сериальная эпопея, я так понимаю, еще не закончена, киношники в истерике бьются. Телефон оборвали уже…
- Киношники – это, конечно, серьезно, но там реально работы на пару часов…
- Ну так и поработайте уже эту пару часов, уважаемый сценарист, от вас не убудет. И еще…
- Что там еще?
- Мне как-то неловко напоминать, но фрау Дункельхайт тоже задерживает свой текст, а он, между прочим, уже анонсирован, реклама пошла, даже предварительные заказы есть.
- Да, совсем распустилась старушка, раньше она себе такого не позволяла… Кстати, почему «фрау»? Может, вовсе даже фройляйн?
- С таким опытом – и фройляйн?
- Да какой там у нее опыт… Так, понтов больше… - с этими словами Бен подхватил с стола на кухне, где они беседовали, свою любимую кружку, и действительно отправился работать.
Рей, честно говоря, даже не рассчитывала на подобный педагогический эффект; однако радоваться было рано. Меньше чем через час из кабинета раздался громкий треск рвущейся бумаги и невнятные проклятия на северобаварском диалекте (когда Бен начинал говорить «Breif» вместо «Brief» и «bejs» вместо «böse», это, как правило, свидетельствовало о том, что его самоконтроль трещит по швам).
- Всех прикончу, ей-богу! Всех убью, один останусь…
- Ты про персонажей, я надеюсь? – откликнулась Рей.
- Настоящих живых людей я, знаешь ли, убивать пока не умею.
- Какие твои годы, - легкомысленно заметила Рей.
Бен с ошарашенным видом выглянул из-за двери.
- Не понял…
- Пошутила я, успокойся. Персонажей, между прочим, тоже оптом убивать не рекомендуется – не о ком писать будет.
- Ничего страшного. Новых настрогаю… или вообще писать не буду.
- Надеюсь, это ты сейчас пошутил. – Рей обеспокоенно взглянула на Фарера.
- Может, и пошутил… - хотя выражение лица Бена говорило об обратном.
- Ладно, только без меня никого не убивай, а то потом хлопот не оберемся, - рассудительно заметила Рей.
- А ты куда собралась?
- Бен, мне нужно съездить в издательство, я тебе говорила!
- Зачем это?
- Что значит – зачем? Я, если помнишь, там работаю.
- Ты работаешь со мной.
- Вообще-то не только с тобой. У меня, знаешь ли, еще трое подопечных.
- Иначе говоря – поднадзорных?
- Ну и шуточки у тебя!
- Шуточки закончились, к сожалению. А… кого ты еще редактируешь, если не секрет?
- Не секрет, конечно. Ванду Жуковски и Тео Краузе из редакции детской литературы, а еще Сола Зонненберга из отдела «Фантастика и фэнтези».
- Зонненберг? Это который про рыцарей верхом на звездолетах сочиняет?
- Бен, тебя рыцари чем-то не устраивают? Или звездолеты?
- Меня Зонненберг не устраивает. Мало того, что он пишет туфту под видом космооперы, так еще и отвлекает тебя на редактирование этой туфты.
- Космоопера, если нормально сделано – это не туфта, а вполне жизнеспособный жанр!
- Так это если нормально сделано. А Зонненберг пишет херню для подростков пубертатного возраста! Такое редактировать вредно.
- Почему вредно?
- Еще привыкнешь… не дай бог, понравится…
- Бен, ты меня вот сейчас к Зонненбергу приревновал, что ли?
- Нет, к космоопере, блин! Ладно, езжай, без тебя справлюсь.
…Когда Рей, вернувшись через несколько часов, заглянула в кабинет, Бен ожесточенно молотил по клавиатуре компьютера, как будто печатал на «Ундервуде». Отвлекать его в таком состоянии было нельзя, да и, в общем-то, невозможно – в творческом экстазе Бен на посторонние раздражители реагировал слабо, на вопросы отвечал либо невпопад, либо матом, и вообще временами производил впечатление невменяемого. Пол кабинета был усеян обрывками бумаги - неудачные варианты текста, как Рей уже уяснила, Бен в обязательном порядке распечатывал и с каким-то ритуальным усердием рвал на мелкие клочки («чтоб больше такая херня в голову не лезла»). Удачный вариант, кстати, тоже следовало распечатать, сложить из первой страницы бумажный самолет и запустить его с какого-нибудь возвышения («чтобы книжка, зараза, хорошо пошла»). Когда Рей впервые увидела, как Фарер залезает на стол, предварительно проверив его на прочность, и с убийственно серьезным лицом запускает через всю комнату кособокий самолетик, она поняла, что, видимо, окончательно вошла в доверие, потому что посторонним людям такое поведение все же не демонстрируют…
Тем не менее поговорить с Беном все-таки было необходимо, и поговорить сегодня же. Она ведь так и не рассказала ему о странном старике, назвавшемся дядей Бена, и о его не менее странных словах; и о том, что ей регулярно мерещится непонятный преследователь, тоже ни разу не обмолвилась. «Как будто, если об этом не говорить, оно само пропадет,» - в досаде на себя фыркает Рей. Впрочем, ведь и Бен ей толком так и не сказал, куда и зачем ездил. А когда Рей попыталась было рассказать ему о том, как искала информацию про мейсенские фигурки работы Шойриха, посмотрел на нее, как на умалишенную, спросив только: «Надеюсь, не с моего компьютера?». «Нет, со своего…» - растерянно ответила Рей. Бен раздраженно закатил глаза, но никаких внятных комментариев не последовало. Вся эта непонятная ситуация уже начинала действовать Рей на нервы, поэтому она решила, что сегодня обязательно заставит Бена хоть что-то рассказать. Правда, предварительно его неплохо было бы задобрить. И было одно средство…